Славяне и варяги (860 г.)

Многие славянские роды сдерживали свою вражду из опасения варяжского вмешательства, а только что варяги были изгнаны, принялись за оружие. Жители Изборска и Пскова давно порывались посчитаться из-за того, что Изборск отбивает от псковичей торг с Чудью белоглазою. Старшина с реки Мсты давно собирался пощипать соседнюю Весь; но за что именно началась между ними вражда, никто не мог бы сказать. Когда-то, вероятно, была какая-нибудь причина, давно всеми забытая, из-за этой причины была какая-нибудь месть с одной стороны, а потом, с другой, отместка; дальше и дальше и дело дошло до кровавой расправы. Затаенные ссоры разыгрались свободно, только что роды начали володеть собою. Прибавилось к этому неудовольствие на Новгород, который будто бы присваивал себе власть — распоряжаться вооруженными силами всей земли. Союзники не стали высылать в сторожевые полки обещанной помочи; другие роды думали принудить их к этому силою, и лилась кровь. К этому прибавились еще домашние неурядицы в родах. Так на Назье, Стемир, узнав о гибели своего кудрявого Стемирыша, вспыхнул как греческий огонь, прибил своего старшину-князя и едва его не убил. После долгого пребывания своего в Греции, он разучился принимать приказания Перуна за непреложные и отвык уважать старшину, в котором соединялась власть отца и верховного жреца. Многие земляки приняли сторону Стемира и загорелось междоусобие. Бедной, убитой горем Любуше не стало житья в родном селе, и потому Стемир перевез ее в Новгород и отдал на попечение Родиону, который там нашел себе приют в семье самого Гостомысла.

Старшины, утомленные борьбою с соседями; в непрерывном ожидании нападения и конечного разорения, стали помышлять о том, чтобы как-нибудь привести дела в порядок. Первым приехал в Новгород, посоветоваться с Гостомыслом, старшина Богомил, едва поправившийся от полученных побоев.

— Житья нет, отец! — говорил он Гостомыслу, разводя руками, — молодежь вовсе от рук отбилась, передралась, перессорилась, разбежалась и, главное, отца своего знать не хочет…

— Что же, отец? — отвечал Гостомысл, — уже не лучше ли было варяжское время?.. Они хорошо умели мирить: без разговоров — голову долой!

Но мало-помалу вести приходили хуже и хуже: изборцы вплоть до земли выжгли Псков; шелонцы прогнали старшину и не дали ни одного человека в сторожевой полк на озеро Нево, обвиняют Гостомысла и хотят воевать Новгород; Мста передралась с Весью; в Кривичах, близ Смоленска, легло с двух сторон почти сто человек лучших воинов; сам передовой и сторожевой полк провинился: отогнал двадцать четыре барана с волховских порогов; Меря наполовину ушла вниз по Волге, в Мурому…

В беседе, в сетованиях стариков однажды принял участие и Родион, прозванный в Новегороде варяг-голубиная душа.

— Есть у нас в земле варяжской, как и у вас, разные роды, — сказал Родион. — Свеи (шведы) часто воюют с англянами и ходят воевать в чужие земли; урмане (норвежцы, мурмане) часто нападают на русь, готы часто задевают и урман, и русь, и свеев. И много есть других родов, и часто бывает вражда между ними. И разный в этих родах обычай: у свеев обычай суровый и жадный до крови; да вы знаете их: Труан и его дружины были из свеев. Готы еще жесточе свеев, но на великий путь они, кажется, не заходили: им дорога в другую сторону, через море. А есть варяги — могучий род, хотя числом он не велик, и зовут его русь. Обычай у них правду сказать, суровый, твердый, но справедливый, а главное дело — они умеют воевать по-варяжски. Словенские земли в военном деле поотстали от соседей, так надо догонять, а для этого надо позвать умелых людей, да у них и поучиться; мало ли найдется охочих людей, которые на мирное дело не годятся. Вот и пусть приучаются… Если вашей земле нужны защита и правда, то зовите их…

При этих словах в сборной избе поднялся шум неслыханный.

— И видно, что варяг! Гляди-ка что посоветовал! — кричал один.

— Нашел правду, от варяга-то? — кричал в то же время другой.

— Пусти их опять сюда, так век не выживешь! — вопил тут же третий.

— Они станут передовой полк держать! — заметил кто-то.

— Да он сам видно из Руси! Сказывай, русь ты или нет? — приставал кто-то к Родиону.

— Сами мы русые! — заметил еще кто-то.

— От Труана бы только защитили: придет, так всех вырежет.

— А полки-то для чего мы держим на озере? Оборонимся!

— Станем дома рыбу ловить, а они воевать будут! Платить станем по уговору.

— А точно, что воевать они здоровы!

— Наймем их, как Царьград нанимает, вот и все!

— Найми, поди, варяга! А он на тебя хомут наденет.

— По крайней мере порядок будет! А теперь что! Молодежь от рук отбилась.

— Да, узнаешь порядок, как голову снесут!

Крик и споры долго не унимались. Почтенные старшины охрипли, а Гостомысл сидел пригорюнившись и упорно молчал, пока наконец к нему не обратились некоторые из стариков.

Гостомысл дождался, чтобы собрание немного поутихло, и начал так своим тихим голосом: