Славяне накануне образования Киевской Руси

Это вопрос особый и решаться он должен только в плане исторических судеб всей черняховской культуры, так как никакой специфики черняховские памятники этих районов не имеют. Поскольку в археологических культурах последующего периода, как нам кажется, нет зримых элементов преемственности, как нет и внутренней связи с черняховскими памятниками, то такое предположение нам кажется несостоятельным. К рассмотрению этого вопроса более подробно мы еще вернемся.

Применительно к более позднему времени тот же автор считает, что для памятников уличей, племени, жившего в непосредственной близости со степью и частично в ней, было характерно «любопытное сочетание степных и славянских элементов»[260] и, как пример таких памятников, называется клад, найденный в 1930 г. около с. Вознесенки вблизи г. Запорожья[261]. Нам кажется, что и это не соответствует фактическому положению. Дело в том, как отмечает это и Б.А. Рыбаков[262], что в памятниках типа Вознесенки есть много элементов неславянской, салтовской культуры и вместе с тем совершенно не ощущаются элементы, свойственные славянским культурам. К таким элементам можно было бы отнести только что-то из оружия, конской сбруи. Но и эти предметы не имеют ярко выраженных славянских черт и могут принадлежать не только славянам. Это памятники какого-то кочевого или полукочевого, а не оседлого населения и к уличам, по-видимому, прямого отношения не имеют. Вместе с тем в той же работе Б.А. Рыбаков в числе уличских древностей называет находки у с. Свистуново — памятники совсем иного типа. С такой интерпретацией этой находки нельзя, конечно, не согласиться.

По нашим представлениям памятники уличей должны носить ярко выраженный оседлый земледельческий характер. Материальная культура этого племени не должна резко отличаться от материальной культуры соседних славянских племен. Во всяком случае уровень социально-экономического развития уличей должен быть приблизительно такой же, как древлян, северян и других племен Поднепровья. Отличаться одна от другой эти племенные культуры могут только отдельными чисто этнографическими особенностями.

И, наконец, уличские памятники должны хронологически относиться ко времени реального существования этого племени — VII, а может быть и VI–X вв. н. э.

Суммируя кратко все вышеизложенное, следует сказать: памятники летописных уличей — это памятники оседлых земледельцев, искать их следует где-то в районе от р. Роси на юг, включая Днепровскую излучину для VI–IX вв., и между Бугом и Днестром с X в. Такие памятники в настоящее время известны, они появляются во все большем и большем количестве. Первооткрывателем их, по-видимому, следует считать А.В. Бодянского, собравшего в порожистой части Днепра большую коллекцию древностей, относящихся к VI–VIII вв. н. э. Коллекция эта состоит из значительного количества украшений, орудий, керамики. Им же были раскопаны жилища, а возможно и погребения этого времени. Памятники, которые следует считать уличскими, исследовались и нами.

Ниже мы переходим к систематическому изложению материала.

Около с. Пеньковки Ново-Георгиевского района Кировоградской обл. Кременчугской первобытно-скифской экспедицией Института археологии АН УССР в 1955 г. было открыто два поселения с лепной керамикой, по типу близкой к керамике Луки-Райковецкой[263], в урочищах Макаров остров и Луг I. В этом же году разведками автора было открыто еще три поселения в этом же районе — в урочищах Молочарня, Луг II и Луг III[264].

Все эти поселения находились в пойме р. Тясмина примерно в 7–8 км от устья и занимали разного размера останцы. Несколько выше по течению в районе с. Андрусовки группа таких же памятников была открыта разведками Е.В. Максимова, еще выше у с. Стецовки очень близкие в культурном отношении поселения исследовались Е.Ф. Покровской и в последующие годы — В.П. Петровым.

В районе, где проводились работы отряда[265], Тясмин имеет очень широкую пойму, объединяющуюся с поймой Днепра. Правый берег поймы высокий, сильно изрезанный оврагами; у основания его есть терраса, с небольшим наклоном спускающаяся к пойме, левый берег занят дюнами разной высоты, местами поросшими соснами.

Пойма реки осушена в 20-х годах нашего столетия с помощью большой и глубокой канавы, прорытой примерно по ее середине. До этого она представляла собой ряд болот и озер, где терялось русло реки. До проведения мелиоративных работ почти все пространство поймы в летнюю пору было непроходимым. Среди этих болот, озер и протоков Тясмина разбросано много останцев аллювиального происхождения, различных размеров, хорошо задернованных и имеющих черноземный слой, вернее сильно гумусированный песок толщиной 0,1–0,4 м.