Читаем Славяне в древности полностью

Весьма разнообразны металлические части одежды и украшения — бусы, фибулы, пряжки, подвески. Туалетные принадлежности представлены преимущественно костяными гребнями и железными бритвами. Часть находок — морские раковины, зубы животных с отверстиями для привешивания, просверленные кости животных и птиц — по-видимому, имела магическое назначение. Из орудий повседневного труда весьма распространены железные ножи и глиняные пряслица. В ряде случаев в могилы клали излюбленные вещи умершего — наборы стеклянных фишек-жетонов, костяные кубики, астрагалы, предназначенные для игр. В немногочисленных захоронениях представлены вещи, характеризующие профессии умерших — кремневые лощила для лощения глиняных сосудов (гончар), железные косы и серпы (земледелец), бронзовый хирургический нож или медицинский пинцет (врачеватель) и т.п.

Самой массовой категорией находок на черняховских памятниках является керамика, подразделяемая на гончарную и лепную (рис. 78—80). Соотношение ее на разных поселениях и могильниках весьма различно, в погребениях, как правило, преобладает посуда, изготовленная на гончарном круге, на многих поселениях также господствует гончарная керамика, но известно и немало селищ, где значительную долю составляют сосуды домашнего изготовления. Различный процент лепной керамики на черняховских поселениях обусловлен отдаленностью от гончарных центров и социальным положением их жителей. Можно согласиться также с В.Д. Бараном, утверждающим, что преобладание лепной посуды на некоторых поселениях отражает этническую особенность одной из племенных групп черняховского населения, поскольку лепная керамика здесь коррелируется с полуземляночными жилищами 6.

Рис. 79. Лепная керамика черняховской культуры. 1—3 — Черепин; 4, 7, 8 — Бовшев II; 5 — Ракобуты; 6 — Городница

Рис. 80. Лепная керамика ерняховской культуры. 1 — Рипнев; 2, 5, 7, 9 — Бовшев II; 3, 4, 6, 8 — Черепин

Гончарная посуда черняховской культуры была продукцией местных ремесленников. В черняховском ареале исследователями зафиксировано свыше трех десятков пунктов с остатками гончарных печей, в которых обжигалась посуда, изготовленная на круге. Все эти пункты были недавно скрупулезно изучены А.А. Бобрннским 7. Наиболее распространенными на рассматриваемой территории были гончарные горны видов 2 и 3 (согласно классификации этого исследователя). Горны вида 2 (с цилиндрическим столбом в топочном блоке) восходят к кельтскому гончарному производству, позднее получили широкое распространение в римских провинциях. Из последних они проникли в черняховский ареал.

Рис. 81. Железные серпы и наральники черняховской культуры. 1 — Обухов; 2 — Хлопков; 3 — Виккины Великие; 4 — Волошское; 5 — Рипнев II; 6 — Тилигуло-Верезанка; 7 — Пряжев

Горны вида 3 и производные от него (виды 4—6) имеют перегородку в топочном блоке и принадлежат к печам с радиальными распределителями тепла. Горны вида 3 наиболее широко представлены на территориях варварского мира, не входящих в состав Римской империи (в том числе в южных регионах Польши), где длительное время сохранялись кельтские культурные традиции. Изучение подобных горнов, открытых на памятниках Чехии, показало, что кельтские традиции в области гончарного обжигательного производства были активно усвоены местным населением. Если горны вида 2 могли быть привнесены в черняховскую культуры из Нижнего Подунавья и Прикарпатья, то происхождение горнов типа 3, очевидно, связано с пшеворской культурой.

По своему облику гончарная и лепная посуда черняховской культуры во многом близки между собой, среди лепной керамики есть немало подражаний посуде, сделанной на гончарном круге и, наоборот, местные гончары-ремесленники нередко следовали за традициями домашнего производства. В научной литературе предложено несколько классификаций черняховской керамики. Б.В. Магомедов сначала разработал типологию одноручных столовых кувшинов гончарного производства, получивших широкое распространение в черняховских древностях, а позднее попытался решить вопрос о происхождении различных типов гончарной керамики 8. Г.Ф. Никитина типологизировала лепную посуду 9, сделаны попытки типологической классификации, объединяющей весь керамический материал черияховской культуры 10.

Черняховская керамика представлена разнотипными горшками, мисками, кувшинами, корчагами, вазами и кубками. Поверхность их гладкая или ношенная (иногда частично пролощенная). Четвертая часть посуды орнаментирована вдавленными или прочерченными зигзагообразными, волнистыми или горизонтальными линиями, желобками, насечкими, штампованными узорами. Чеканные орнаменты делались наколами гребенки или зубчатого колесика. Известны и немногочисленные сосуды с изображениями животных и птиц. Орнаментация имела не только декоративное, но и смысловое значение 11.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука