Читаем Славяне в древности полностью

М.Б. Щукин (вслед за Ю.В. Кухаренко, но с широким привлечением новейших данных) утверждает, что черняховкая культура сформировалась на Волыни и в Верхнем Поднестровье на основе вельбарских (носителями которых были готы и другие германские племена) и пшеворских (вандалы и другие германские племена, но допускается, что в составе этого населения могли быть и славяне-венеды) древностей. Отсюда в условиях миграции носителей черняховской культуры последняя постепенно распространилась на широких просторах Северного Причерноморья, впитав в себя разноплеменные массы местного населения 18.

Согласно В.Д. Барану, мнение которого разделяют многие украинские археологи, черняховская культура возникла в результате интеграции многих предшествующих культур — пшеворской, зарубинецкой, липицкой, сарматской и позднескифской и при воздействии вельбарской и киевской культур в условиях активного провиициально-римского влияния. В разных регионах черняховской территории проявляются особенности названных субстратных культур, свидетельствуя об этническом многообразии населения. По мнению В.Д. Барана, локальные особенности черняховской культуры верховьев Днестра и Западного Буга, сопоставимые с раннесредневековыми древностями славян пражского типа, дают основание рассматривать этот регион как раннеславянский 19.

Проблема этнической принадлежности населения черняховской культуры неразрывно связана с вопросом о ее происхождении. Чтобы понять его, необходимо детально проанализировать этнокультурную карту Юго-Восточной Европы накануне сложения черняховской культуры. Ситуация здесь была довольно сложной и пестрой (рис. 83).

Степные пространства будущего черняховского ареала от низовьев Дуная до Подонья заселяли сарматы, принадлежащие, как и скифы, к иранской языковой группе.

История сарматов (савроматов) начинается с VI—III вв. до н.э., когда они кочевали в степях Нижнего Поволжья и Приуралья 20. Геродот локализовал савроматов к востоку от Танаиса (Дона), считавшегося в то время границей между Европой и Азией. Античные авторы IV в. до н.э. уже свидетельствуют о проникновении сарматов в Европу. Историки последних столетий до н.э. хорошо знают уже отдельные сарматские племена — языгов, роксолан, аорсов, сираков, алан. Лукиан Самосатский сообщает о крупных набегах сарматов из-за Дона на Скифию. Об опустошении Скифии сарматами писал и Диодор. В числе первых персекли степные просторы Северного Причерноморья и достигли нижнего Дуная языги и «царские» сарматы. Их называет Страбон (рубеж эр), перечисляя племена, проживавшие между Петром (Дунаем) и Борисфеиом (Днепром): «…все они большей частью кочевники, но немногие занимаются и земледелием, эти последние, говорят, живут по Истру, нередко на обоих берегах его» 21.

Расселению сарматов в Скифии предшествовали военные походы. Известно, что сарматы были союзниками Митридата, воевавшего с Римом. Сарматы были среди прочих варваров, разрушивших Ольвию. Крупное сарматское войско во II в. до н.э. в Крыму выступало на стороне скифского царя Палака. Следами сарматских набегов являются разрушения конца III — начала II вв. до н.э., фиксируемые на ряде поселений Причерноморья между нижним Дунаем и Днепром.

Археологические материалы свидетельствуют, что вслед за военными набегами сарматов началось освоение ими широких пространств Северного Причерноморья. В степной части Днепровского левобережья сарматы расселяются уже в IV—III вв. до н.э. В поречье Днепра наиболее раннее сарматское погребение открыто у с. Ворона недалеко от Днепропетровска, оно датируется II в. до н.э. Основная масса сарматских курганов на правобережье Днепра относится к I в. до н.э. Отдельные сарматские погребения этого времени известны и в Поднестровье. На рубеже эр сарматы расселяются на нижнем Дунае, а в I в. н.э. появляются в долине Тисы, откуда изгоняют даков.

Сарматская культура Северного Причерноморья в предчерняховское время не была единой. Основными памятниками позднесарматского периода Левобережной Украины и степных районов Правобережья являются курганы с захоронениями по обряду трупоположения. Захоронения совершались в грунтовых (подкурганных) ямах, которые перекрывались деревянными накатами, поверх которых клались камни или каменные плиты. Стены могильных ям иногда обкладывались деревом. На дне их обычны меловая подсыпка, доски или камышевая циновка на деревянном помосте. Со II в. широко практикуется устройство подбойных могил, появляются и катакомбные захоронения. Умерших в могильные ямы клали на спине, нередко с подогнутыми или перекрещенными ногами, преобладала северная ориентировка. Зафиксировано немало случаев прижизненной деформации черепов. На дне ям встречаются скопления золы и пепла от ритуальных кострищ, а также остатки жертвенной пшци в виде костей овцы, лошади и крупного рогатого скота. Получает распространение и обычай обставлять погребения глиняными сосудами.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука