Славяне в древности

Выделяется три этапа эволюции киевской культуры, которая в целом датируется от конца II до начала V в. Ранний этап (первая половина III в.) характеризуется выраженными позднезарубинецкими чертами, прослеживаемыми в керамическом материале. На поселениях и в могильниках встречаются предметы с выемчатыми эмалями восточноевропейского стиля. Второй этап (вторая половина III — первая половина IV в.) определяется сравнительно широким распространением гончарной керамики и некоторых украшений черняховской культуры. На третьем этапе (вторая половина IV в.) черняховское влияние сказывается в меньшей степени, получают развитие формы керамики, в той или иной степени сопоставимые с раннесредневековыми колочинскими и пеньковскими древностями.

В Среднем Поднепровье и Днепровском левобережье наблюдается чересполосное расположение черняховских и киевских поселений, есть данные, свидетельствующие о некотором смешении населения.

Рис. 103. Археологические культуры III—IV вв. н.э. в средней части Восточной Европы и находки предметов с выемчатыми эмалями (по В. Новаковскому — Nowakowski W. Baltes et proto-slaves dans i’antiquite // Dialogues d’histoire ancienne. № 16. L 1990. P. 359—402. Fig. 4). a — места находок предметов с выемчатыми эмалями Acatziri — локализация племен согласно Кассиодору и Иордану. Ареалы: 1 — западных балтов; 2 — культуры штрихованной керамики; 3 — днепро-двинской культуры; 4 — киевской культуры; 5 — мошинской культуры

Вопрос о происхождении киевской культуры нельзя считать решенным. Ее исследователи полагают, что в ее основе лежат традиции населения нескольких групп позднезарубинецких племен в условиях притока переселенцев из лесных земель Верхнего Поднепровья. Другие археологи не соглашаются с этим, отрицая непосредственную связь киевских древностей с зарубинецкой культурой. В этой связи решение вопроса об этнической принадлежности населения киевской культуры встречает пока непреодолимые трудности. Те авторы, которые относят племена зарубинецкой культуры к славянам и считают, что киевские древности генетически восходят к зарубинецким, естественно, склонны к славянской атрибуции киевской культуры. Однако более вероятной представляется точка зрения о принадлежности носителей этой культуры к днепровским балтам, испытавшим влияние зарубинецкого (окраиннобалтского или занимающего промежуточное положением между славянами и западными баллами). Территория киевской культуры целиком входит в обширный ареал предметов с выемчатыми эмалями, получившими распространение преимущественно в балтском мире (рис. 103), и можно полагать, что эти украшения были этнографическим признаком костюма этого этноса.

В начале средневековья племена киевской культуры приняли непосредственное участие в формировании колочинских древностей Верхнего Поднепровья, которые определяются как балтские, и стали одним из компонентов в становлении пеньковской культуры. Участие потомков носителей киевских древностей в генезисе населения пеньковской культуры не может быть основанием для заключения о славянстве рассматриваемых племен.

Историк середины I тыс. н.э. Иордан сообщает координаты племени айстов (эстиев), в котором достаточно определенно можно видеть этноязыковую группу балтов; их территория, с одной стороны, выходила к юго-восточному побережью Балтийского моря (к северо-востоку от нижней Вислы), с другой стороны, соприкасалась с акацирами 82. Акациры — наиболее значительное гуннское племя, обосновавшееся в степях Восточной Европы н оставшееся здесь после ухода другой части гуннов в Паннонию. Им принадлежало Подонье со смежными землями Днепровского степного левобережья и Нижнего Поволжья 83. Таким образом, айсты-балты в середине I тыс. н.э. заселяли пространство от побережья Балтики до бассейна Дона.

Notes:

О жилищах черняховской культуры см.: Рикман Э.А. Жилища племен черняховской культуры Днестровско-Прутского междуречья // Древнее жилище народов Восточной Европы. М., 1975. С. 50—87; Он же. Этническая история населения Поднестровья и прилегающего Подунавья в первых веках нашей эры. М., 1975. С. 79—122, Журко А.И. К вопросу об углубленных жилищах черняховской культуры // КСИА. Вып. 178. 1984. С. 51—55; Он же. О соотношении наземных и углубленных жилищ черняховской культуры // Труды V Международного конгресса археологов- славнстов. Т. 4. Киев, 1988. С. 85—88; Гудкова А.В. Каменное домостроительство на черняховских поселениях Причерноморья И Днестро-Дунайское междуречье в I —• начале II тыс. н.э. Киев, 1987. С. 6—15

Рикман Э.А. К вопросу о «больших домах» иа селищах Черняховского типа // Советская этнография. 1962. № 3. С. 121—138; Он же. Этническая история … С. 88—105; Тиханова М.А. Еще раз к вопросу о происхождении черняховской культуры //КСИА. Вып. 121. 1970. С 89—94.

Баран В.Д. Черняхшська культура. За матершлами верхнього Дшстра i Захииого Бугу. Киш, 1981. С. 59

Смиленко А.Т. Городище Башмачка III—IV в. н.э. Киев, 1982