Читаем Славяне в древности полностью

Особую культурную группу составляют памятники добродзеиьского типа, занимающие сравнительно небольшой регион в междуречье верховьев Одера и Варты. Зарождение этих древностей относится к концу IV в. Истоки их несомненно восходят к пшеворской культуре. Небольшие поселения добродзеньской группы образовывали несколько жилищ — полуземлянок и наземных построек столбовой конструкции, идентичных с пшеворскими. Могильники состояли из грунтовых захоронений по обряду кремации умерших. В отличие от пшеворских погребений племена добродзеньской группы не хоронили остатки трупосожжений в индивидуальных ямах, а рассыпали кальцинированные кости с остатками погребального костра на больших площадях. В каждом таком скоплении остатков кремации находилось по несколько захоронений, разграничить которые не представляется возможным.

Большинство глиняных сосудов на поселениях и могильниках добродзеньской группы — круговые, и по своему облику сопоставимы с посудой, бытовавшей среди германских племен. В то же время, основная часть лепных сосудов обнаруживает аналогии среди позднепшеворской керамики. В могильнике Семониа найден лепной горшок с «хроповатой» поверхностью, по форме идентчный с характерными пражско-корчакскими сосудами. Фрагментарно такая керамика встречена и на некоторых других добродзенъских памятниках. Коллекция металлических находок включает как изделия пшеворских форм, так и предметы, свойственные германскому миру того времени.

Носителями добродзенъских древностей, по всей вероятности, была какая-то группа германцев, переселившаяся с юга из-за Карпат в связи с нашествием гуннов в пшеворскую среду и перемешавшаяся с местным славянским населением.

Известны на рассматриваемой территории и погребения гуннов. Очевидно, какая-то небольшая часть их пересекла Карпаты и осела среди потомков пшеворского населения. В верхних течениях Вислы и Одера (Енджиховидах, Якушовицах и Пшеменчанах) раскопками были исследованы богатые гуннские захоронения V в.

Таким образом, этническая ситуация в южных частях пшеворского ареала в период переселения народов оставалась сложной, но можно констатировать, что доминирующим этносом здесь оставались славяне — земледельческое население, не склонное к постоянным передвижениям и лишь в небольшой степени участвовавшее в политических событиях того времени. Активно действующие в пшеворской культуре довольно крупные ремесленные центры, массово снабжавшие сельское население гончарной керамикой, качественными изделиями из железа и украшениями, перестали функционировать. Прекратилось поступление товаров из Римской империи, которая сама была разгромлена варварами и прекратила существование. Наступил общий упадок культуры. Население вынуждено было изготавливать предметы, крайне необходимые для хозяйства и быта, домашним способом.

Качество этих изделий было заметно более низким по сравнению с продукцией провинциальноримских мастерских. Ассортимент используемых в быту предметов сократился. Лепная керамика получала все большее распространение.

Вместе с тем, необходимо отметить, что потомки пшеворского населения окончательно не утеряли традиции и навыки кельто-римского ремесла. Они сохранялись, как свидетельствуют раннесредневековые археологические материалы, «бродячими» (странствующими) ремесленниками. Провинциальноримское наследие отчетливо и постоянно проявляется в культуре славянского населения раннего средневековья. Так, например, предпринятые в последние десятилетия изыскания Ф. Малингудиса убедительно показали, что славянское население, расселившееся в VI—VII вв. на территории Греции, безусловно было знакомо с провинциальноримской культурой, что проявляется в технике земледелия, строительной терминологии, обработке металлов и дерева, ткачестве, рыболовстве и пчеловодстве 4.

Численное доминирование славянского населения привело к постепенной ассимиляции племен, проживавших в тех же землях и принадлежащих к другим этносам. Процесс славизации способствовал становлению на широкой территории Северного Прикарпатья от истоков Вислы на западе до Верхнего Поднестровья на востоке относительного культурного однообразия. Верхнеднестровский регион в III—IV вв, входил в ареал черняховской культуры, но сформировался он на пшеворской основе. В послечерняховское время в своем культурном развитии этот регион вновь составил единую зону с южнопольскими землями. Становление культурного единообразия в этой зоне происходило в условиях развития одной из крупных диалектно-племенных групп раннесредневекового славянства и заключалось в постепенном сложении на основе пшеворского наследия пражско-корчакской керамики и жилищ-полуземлянок подквадратной формы с отопительным устройством в одном из углов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука