Славянорусские древности в «Слове о полке Игореве» и «небесное» государство Платона

В результате навязывается вывод, что скрытая цель сочинения Кирилла «Повесть к Василию, игумену Печерскому. Притча о белоризцечеловеке, и о монашестве, и о душе и о покаянии» заключалась в предостережении Василия от поступка, связанного с событиями 1185 г., в предостережении на будущее, чтобы он не поступал впредь как Лот и не выходил на борьбу со злом, оставляя дом, в «котором благоволит Бог жить», чтобы, «надмеваясь величанием, не осуждал других», если воспользоваться словами самого Кирилла. В этом случае есть возможность предположить, что после создания «Слова о полку Игореве», в котором Ольговичи, участники неудачного похода, оправданы, а великий князь Киевский из Ольговичей, Святослав Всеволодович, выставлен как могучий, победоносный и грозный князь, то есть как человек разумный, обладающий единством знания и воли, - надо полагать, что благодарность этих князей автору не заставила себя ждать.

Ср. фразу Кирилла из псалма: «Богатство если течет, не прилагайте к нему сердца». Конечно, остается упомянуть о том, что, независимо от наличия этого «богатства» и отношения к нему, оно требовалось и монаху в описываемый период, так как великая схима, о святом образе которой Василий спрашивал Кирилла, «представляла собой необходимое условие полноты монашеского звания», однако «вследствие грубого нарушения равенства монастырских братий» добиться великой схимы в то время мог «привилегированный», денежный монах (Карташев, 1993. С. 231).

Выходит, Кирилл не одобрил Василия за создание «Слова о полку Игореве», но в то же время приравнял его к делу Феодосия. Однако противоречия здесь нет. Борьбу Феодосия со Святославом не считает Кирилл святым делом, тем более что Феодосий потом примирился с князем, его святость в другом, как и святость Василия: «Всечестный, богоблаженный Василий… вторый Феодосий… по делам и вере равный ему святостию, но и более того возвеличенный Христом как угодный Ему раб и Его Матери, ибо Феодосий, начав строить церковь, позван был Богом и к Нему отошел; тебе же даровал Бог не только церковь устроить, но и создать каменную ограду вокруг Лавры, где жилища святых и дворы преподобных…» (Макарий, 1995. С. 304).

Глава 7

ПОВЕДЕНИЕ ДРУЗЕЙ ВАСИЛИЯ ЗАДЕВАЕТ НАС И ЗАСТАВЛЯЕТ ПРИСЛУШАТЬСЯ, ТАК КАК МЫ МОЖЕМ КОЕЧТО РАССЛЫШАТЬ И О САМОМ ВАСИЛИИ

Поэтому мы должны сказать несколько слов и о друзьях Василия, именно несколько, потому что более этого ничего о них не известно. Монахи со вторника до пятницы уговаривали Василия стать их игуменом и в этот день привели его в монастырь, а в воскресенье прибыл туда митрополит Никифор, а с ним епископы Туровский Лаврентий и Полоцкий Николай, «Никола Гречин», прибыли также игумены Киевских монастырей. Но Лаврентий и Николай в этот момент были только «будущие епископы». Лаврентий, черноризец КиевоПечерского монастыря, был, повидимому, в это время только что настолован - возведен в Киевской Георгиевской церкви на епископскую кафедру Туровской земли. Церковь эта построена Ярославом Мудрым, он же утвердил и настолование епископов в ней (Макарий, 1995. С. 538). Лаврентий упомянут только в связи с поставлением Василия в игумены в 1183 г. - как епископ. Находился он в это время, как и Никола Гречин, надо думать, в Киеве, так как с пятницы успеть известить их из Киева, чтобы они прибыли в воскресенье утром - один из Турова, другой из Полоцка, - было практически невозможно.