Славянская хроника

Затем Филипп, полагаясь на многочисленность своих сил, вновь напал на Оттона; придя с вновь набранным войском, он начал осаждать город Брауншвейг[679]. Король Оттон в это время отсутствовал, но его брат, пфальцграф Генрих, твёрдо удерживал город. Тем не менее, противники ворвались в город возле монастыря св. Эгидия и, заняв мост, захватили почти весь город. Узнав про это, горожане, занятые в другой части города, — где, казалось, с большими силами находился король Филипп, — внезапно оказав сопротивление, обратили врагов в бегство; бросая камни, они удерживали их далеко от себя. Между тем, какие-то разбойники ворвались в дом св. Эгидия, расположенный совсем рядом. Они с варварской жестокостью напали на монахов, сорвали с них одежды, разграбили монастырские мастерские, спальню и кухонные принадлежности, так что не пощадили даже часовни и, взломав топорами ворота, попытались похитить церковные украшения. Но при покровительстве Божьем они всё же были сохранены усилиями некоторых монахов, которые так хитро замаскировали вход в святилище, что тот казался цельной стеной. И, как и в дни Рахили, старания ищущего были посрамлены[680]. Но вот, услышав о разграблении церкви с большим отрядом прибыл канцлер Конрад и, укротив возмущение, прогнал безбожных разбойников. Не обошлось и без Божьей кары. Ибо на следующий день один из них, который свирепствовал более прочих, впал в безумие и на глазах у всех жалким образом окончил свою жизнь. И не удивительно. Ибо сколько чудес с древних времён было благодаря милосердию Божьему совершено в этом доме молитвами св. Эгидия? Сколько демонов было изгнано из тел одержимых, сколько слепых прозрело, сколько больных и паралитиков выздоровело, и сколько заключённых в различных местах освобождено от уз, оков и из тюрем? Все они, стекаясь в дом св. Эгидия с гимнами и восхвалениями Бога, с радостью оставляли здесь память о своём освобождении, как то можно видеть и ныне. Но не следует приходить в возмущение из-за того, что этот дом стольких добродетелей был благодаря попущению Божьему за какие-то тайные грехи временно потревожен сынами Велиала, когда Господь доблестей и царь славы во имя нашего спасения позволил безбожникам связать и распять самого себя. В течение нескольких дней осада города продолжалась ударными темпами, однако горожане при этом усиливались, а осаждавшие терпели лишения. У тех, что были внутри, продовольствия было в достатке, а те, что снаружи, страдали от голода и нужды. Ибо люди Оттона, которые несли сторожевую службу вне города, скрываясь в скалах, долинах и лесах, внезапно нападали на телеги с продовольствием, прибывавшие туда из различных мест и городов, убивали людей, некоторых брали в плен, имущество и коней отнимали, а продовольствие выбрасывали. Там можно было видеть реки, текущие пивом и вином, ибо эти напитки в изобилии вытекали на землю из разбитых сосудов. Таким образом, павшие духом враги желали теперь скорее уйти, нежели остаться. Наконец, мирное соглашение было заключено[681] и осада снята, так что они бесславно удалились, заявив, что больше не будут нападать на этот город. Надо сказать, что город немалые надежды возлагал на заступничество блаженного Антония, архиепископа Трирского, чьё тело покоилось здесь. Дело в том, что маркграфиня Гертруда[682], жена маркграфа Экберта, когда основала во время своего вдовства этот монастырь, то благодаря многочисленным просьбам получила у трирцев его тело и, как стало ныне известно, с честью похоронила его в этом монастыре в саркофаге вместе с другими телами фиванских мучеников. Поскольку этот владыка, в то время как его землю опустошали гунны, убившие святых дев в Кёльне, спас своими молитвами город Трир, которым он тогда правил, то люди верят, что он обладает у Бога даром оберегать своими молитвами и защищать от врагов тот город, в котором ныне покоится его тело. Поэтому, когда жители Брауншвейга поражены страхом осады, у них вошёл в силу обычай смиренно, с литаниями, хвалебными гимнами Богу и раздачей милостыни обходить с этими мощами вокруг своего города, — тогда им дескать не грозит никакое вражеское вторжение внутрь городских стен. Это было доказано и часто испытано на практике.