Славянская хроника

6. Продолжение. После этого[769] господин папа отправил для установления соглашения двух кардиналов, — одного звали епископ Гуго, а второго — Лев[770], — чтобы они сняли с Филиппа отлучение, если вдруг по усмотрению добрых и благочестивых отцов и по совету князей между ними удастся восстановить мир и согласие, но при обязательном условии, что взятый в плен Бруно будет освобождён из плена. Итак, придя к Филиппу, легаты господина папы по порядку изложили ему свою миссию. Тот был вполне доволен тем, что услышал, но наотрез отказался от освобождения архиепископа. Ибо освобождением архиепископа, говорил он, он нанесёт немалую обиду Адольфу и всем тем, чьей милостью он посредством вторичного посвящения был возведён на императорский престол. Итак, поражённые слепотой и забыв наставления господина папы, легаты из-за подарков Филиппа, который осыпал их золотом и серебром и обрядил в дорогие одежды, сняли с него отлучение[771], но оставили архиепископа в оковах. Королю Оттону они сказали: «Мы сняли отлучение с твоего соперника, чтобы по приказанию папы, если возможно, прийти с ним к мирному согласию». А король им в ответ: «Если, — говорит, — вы сделали это по велению папы, то зачитайте вот эти письма». Ибо папа тайно отправил королю Оттону письма, в которых говорилось о снятии отлучения с Филиппа и освобождении архиепископа Бруно. Когда те, раскрыв письма, прочитали их содержание, то сильно испугались. Оттон угрожал им страшными карами, но так и не привёл их в исполнение из уважения к верховному пастырю. А легаты, возвратившись к Филиппу, заявили, что ошиблись и что без освобождения архиепископа Бруно снятие с него отлучения недействительно. Тогда, вынужденный необходимостью, он освободил таки Бруно из плена, обойдясь с ним очень любезно, а сам отправился на переговоры с королём Оттоном. После того как Филипп прибыл в Кведлинбург, а Оттон — в Харлингсберг, оба короля вместе с кардиналами и немногочисленной свитой съехались для переговоров[772]. Но очень скоро они разъехались, так ни о чём и не договорившись.

7. Об освобождении архиепископа Бруно. Желая угодить архиепископу Адольфу и прочим друзьям, Филипп всё ещё не отказался от мысли удержать Бруно в плену, а потому, схватив, отослал его в чрезвычайно укреплённый замок Ротенбург[773] и там держал его в заточении. Когда об этом стало известно господину папе[774], он вновь отправил ему письмо, строго приказав освободить архиепископа Бруно из плена и с почётом переправить к нему; если же он этого не сделает, то пусть знает, что его постигнет отлучение, как преступившего слово. Итак, боясь приговора об отлучении, король Филипп с почётом переправил архиепископа к господину папе. Он находился там до тех пор, пока не был усмирён Адольф, после чего получил обратно всё своё достоинство вместе с полнотой власти. А относительно Адольфа было принято следующее решение: он должен получить 200 марок от пошлин в Деуце[775], столько же — с Кёльна и восемь пребенд в этом городе, и, довольствуясь этим, не беспокоить более архиепископа Бруно.

8. О положении Египта и Вавилонии. Поскольку «или полезными быть, иль пленять желают поэты»[776], мы ненадолго оставим историю королей и перейдём к другим известным нам темам, представляющим интерес для читателей, а именно, к Египту и пределам Ливии.

В 1175 году от воплощения Господня господин Фридрих, римский император и август, отправил в Египет к Саладину, царю Вавилонии, господина Герхарда, викария Страсбурга. А теперь дадим слово самому Герхарду:

«Всё, что я видел или узнал из достоверных источников при исполнении порученной мне миссии на суше и на море, и что казалось редким и необычным для населённой нами страны, я записал на бумаге.

Я сел на корабль 6 сентября в Генуе. Отплыв оттуда, я проехал между двумя островами, а именно, между Корсикой и Сардинией. Эти острова отстоят друг от друга на четыре мили; оба они довольно красивы, покрыты горами и равнинами и изобилуют всеми дарами земли. На Корсике жители обоего пола добродушны, обходительны, проворны и гостеприимны, а мужчины отважны и воинственны. На Сардинии же, напротив, люди грубы, невежественны, дики и скупы, а мужчины женоподобны и некрасивы. На Сардинии совершенно нет волков. Море в районе Сардинии самое бурное и опасное среди прочих морей. Сардиния тянется на шесть дней пути в длину и ширину и отличается весьма нездоровым климатом. Корсика же тянется всего на три дня пути, и является весьма здоровой страной, за исключением местности, где протекает некая чрезвычайно опасная река, от воды которой умирает всякий, кто её выпьет, и даже птицы, пролетающие над ней, погибают.