Славянская мифология: энциклопедический словарь

Популярные у всех славян верования о том, что в В. обитают черти, водяные и др. вредоносные духи, раскрывают негативную семантику водной стихии, осмысляемой как опасная для человека среда, ср. русские поговорки: «Где вода, там и беда», «От воды жди беды», «Черт огня боится, а в воде селится». По польским верованиям, В. считалась причиной ряда болезней: от воды происходит лихорадка, водянка, простуда, радикулит, желудочные заболевания (ср. поговорку: «От выпитой воды жабы в животе заводятся»). Входя в воду или набирая ее из источника, люди предпринимали целый ряд предосторожностей: крестились, сохраняли молчание, бросали в В. жертвенные дары, обращались к В. с почтительными приветствиями и т. п. Украинцы Карпат, входя в реку, говорили: «Черт из воды, а я — в воду!», а после купания: «Я из воды, а черт — в воду!» В народных легендах возникновение чертей и вредных насекомых связывалось с водяными брызгами и каплями — св. Петр подсказал черту, как создать себе помощников: «Набери воды и брызгай ею позади себя: сколько упадет капель, столько сделается чертей». Противоречивая оценка В. как целебной и в то же время смертоносной отразилась в сказочных мотивах о «живой» и «мертвой» воде. «Нечистой» и опасной считалась В., которой обмывали посуду после поминок, больного, новорожденного, покойника (ее выливали в глухие места, где никто не ходит, либо использовали во вредоносной магии).

С поверьями о том, что душа умершего погружается в В., связан запрет использовать ту В., которая имелась в доме в момент смерти кого-либо из членов семьи. Болгары называли такую В. «мертвой» и спешно выливали из всех сосудов, чтобы никто не смог ее отпить. У сербов спешили вылить на улицу всю В. из тех домов, мимо которых проследовала похоронная процессия. Хранящуюся в доме питьевую В. непременно закрывали на ночь крышками или полотном, иначе — как говорили белорусы — «в нее черти заберутся».

Негативная символика В. характерна и для народных снотолкований: считалось, что речная и чистая В., увиденная во сне, предвещает слезы и грусть, а мутная и грязная — болезнь и смерть.

Приуроченное к некоторым праздникам церковное освящение В. имело, по народным представлениям, целью изгнание из нее бесов и очищение от скверны. Такая В. называлась «святой» и считалась самой здоровой и целебной, способной излечить все болезни и защитить от нечистой силы. Чудодейственной считалась также В., набранная из источников и колодцев в особое сакральное время (например, на Рождество, в Великий четверг, в ночь накануне Иванова дня). Магические свойства В. повышались, если при ее набирании и перенесении в дом соблюдались определенные правила: например, ходили за ней до восхода солнца; набирали из источника раньше других односельчан («непочатая» В.); при набирании запрещалось отливать зачерпнутую В. из сосуда; по пути за В. и обратно следовало сохранять молчание («немая» В.). Дома такой В. умывались, поили ею больных, кропили скот, использовали в гаданиях. Дополнительную целебную силу придавали воде опущенные в нее растения, монеты, зерно, угли из своей печи и т. п.

Очистительная, апотропейная и продуцирующая семантика В. раскрывается в многочисленных ритуалах окропления, умывания, купания, обливания, питья особой («наговорной») В., бросания в В. предметов. К проточной В. бегали в праздничные дни умываться для бодрости и здоровья; ею обливали больных или согрешивших людей; традиционным благопожеланием у восточных славян была формула «Будь здоров, как вода». Проточная В. осмыслялась как символ быстроты и успеха в разных делах: чтобы быстро шла работа, первое изделие ребенка, обучающегося ремеслу, бросали в ручей; в любовной магии девушки-гуцулки обращались к В. с приговором — «как быстро течет вода, чтобы я так же быстро вышла замуж». Такие свойства В., как полноводность и нескончаемое течение, определили семантику ритуалов, направленных на обеспечение молочности кормящих матерей: они, брызгали себе на грудь В. из ручья, чтобы молоко прибывало (серб.). В ритуалах гаданий о будущем использовались такие свойства В., как возможность видеть в ней свое отражение (ср. русское выражение «как в воду смотреть» в значении предвидеть будущее) или передвигать брошенные на В. предметы. Считалось, что уже само по себе внесение на ночь в дом В., набранной с соблюдением особых правил, могло вызвать у гадающего вещий сон.

В словесных формулах, адресованных воде, предстает ее персонифицированный женский образ, наделенный личным именем (Елена, Ульяна, Иордана), эпитетами и этикетными обращениями («милая матушка-вода», «Христовая мати», «Богова сестрица»); к ней обращались с просьбой очистить от всего злого (от болезни, порчи, тоски); бросая в В. жертвенную пищу (т. е. в обрядах «кормления воды»), просили себе взамен удачи, счастья, женихов, приплода скота и т. п.