Славянская спарта

Отъ Буда-Пешта — курьерскій поздъ въ Галицію уже безъ спальныхъ вагоновъ; а очень скоро изъ курьерскаго онъ обратился въ самый возмутительный поздъ «на долгихъ». Насъ неожиданно остановили глубокою ночью на середин дороги, и совсмъ сонныхъ стали выгонять изъ вагоновъ, объявляя, что дорогу размыло сильными горными дождями и что нужно пройти около полуверсты пшкомъ черезъ ложбину до другого позда, который высланъ намъ на встрчу. Ночь была хоть глазъ выколи; дождь лилъ какъ изъ ведра, и глинистая почва размякла, какъ тсто, такъ что нога уходила по щиколку въ грязь. Поздъ стоялъ въ какомъ-то лсномъ ущель Карпатскихъ горъ, въ которомъ ночной втеръ вылъ пронзительно, какъ въ труб, барабаня безъ милосердія намъ въ лицо косыми струями дождя. Не видно было, куда идти, и на каждомъ шагу можно было полетть въ темнот куда-нибудь въ обрывъ; а тутъ еще изволь тащить съ собою чемоданы, сакъ-вояжи и всю наскоро захваченную изъ вагона дорожную рухлядь. По счастію, нашлись какіе-то услужливые люди, которые согласились нагрузиться нашимъ багажомъ, и хотя исчезли сейчасъ же въ темнот, оставляя меня раздумывать объ ихъ дальнйшихъ намреніяхъ и о будущей судьб нашихъ чемодановъ, но тмъ не мене дали мн возможность провести жену до освщеннаго мста, гд стояли длинными рядами, съ пылающими смоляными факелами въ рукахъ, совсмъ какъ въ какой-нибудь сцен романтической оперы, закутанные въ вывороченныя мхомъ бараньи шкуры, въ нахлобученныхъ широкополыхъ шляпахъ, черныя, усатыя фигуры, которыя казались еще мрачне и таинственне отъ странно освщавшаго ихъ, перебгавшаго по ихъ суровымъ лицамъ краснаго отблеска факеловъ. Это администрація желзной дороги очень кстати догадалась выслать человкъ пятьдесятъ словаковъ, туземцевъ этихъ горъ, чтобы помочь публик перебраться по проложеннымъ доскамъ черезъ размывы дороги.

Только въ 5 ч. утра мы добрались до Лавоча. Къ нашему горю, утренній поздъ не дождался насъ и ушелъ. Слдующаго позда приходилось ждать до 7 часовъ вечера и въ свою очередь упустить необходимый дальнйшій поздъ. Когда мы вс, продрогшіе, не выспавшіеся, обезкураженные рядомъ неудачъ, высыпали изъ вагоновъ и безпомощно толкались на открытой галере воздала, запертаго потому, что въ этотъ часъ не полагалось никакого позда, мы были похожи на обмершихъ осеннихъ мухъ… Но съ нами было нсколько галиційскихъ евреевъ, спшившихъ по дламъ въ Львовъ, и они-то первые стали раскидывать своимъ изобртательнымъ умомъ, какъ бы намъ выбраться изъ нашего горестнаго положенія. Посл нсколькихъ безплодныхъ аттакъ на начальника станціи, чтобы онъ приказалъ насъ везти дальше до Сколы въ томъ же позд, у находчивыхъ израильтянъ сейчасъ же составился другой планъ. Они стали сновать по публик съ подписнымъ листомъ, — кто желаетъ участвовать въ заказ дли насъ экстреннаго позда до Сколы, гд почему-то являлась возможность ссть въ какой-то проходящій поздъ, и сколько кто можетъ заплатить за это удовольствіе. Публика была небогатая и нетароватая, и огромное большинство — III-го класса: кто записывалъ гульденъ, кто два, такъ что никакъ не набиралось требуемыхъ 68 гульденовъ. Чтобы ускорить дло, я вынужденъ было свеликодушничать и дать за себя 12 гульденовъ, но очень скоро узналъ изъ секретнаго доклада одного изъ израильтянъ, что оба иниціатора подписки обдлали дло такъ, что имъ не только не пришлось ничего заплатить за себя, но еще и осталась малая толика за хлопоты…

Чтожъ! всякая изобртательность должна быть оплачена. Экстренный поздъ кое-какъ собрали и отправили насъ, наконецъ, дальше. Кругомъ насъ — дикая живописность лсныхъ горъ, еловые и сосновые лса, густою гривою покрывающіе хребты и пики, шумящіе горные ручьи, пильни, доски, бревна, обозы съ лсомъ…

Мы перерзаемъ Карпаты и възжаемъ въ Галицію. Здсь никакой другой промышленности, кром истребленія лсовъ. Австрія длаетъ все возможное, чтобы не дать развиться здсь мстнымъ фабрикамъ и заводамъ въ подрывъ нмецкимъ и венгерскимъ. Забитые, апатичные словаки, въ своихъ круглыхъ войлочныхъ шляпахъ, въ плащахъ изъ грубаго сукна, въ замашнихъ портахъ и рубахахъ, обутые въ первобытныя сандаліи изъ сыромятной кожи, уныло бредутъ по дорогамъ, уныло толпятся у вокзаловъ, съ холщевыми мшками на плечахъ. Это краснокожіе индйцы своего рода, обреченные на прогрессивное вымираніе подъ напоромъ враждебной имъ нмецко-венгерской культуры, вынужденные всякимъ насиліемъ, политическимъ и религіознымъ, очистить поскоре мсто въ родной земл своей боле, чмъ они, достойному, горделивому и тиранническому племени…

Съ нами въ вагон оказался молодой польскій монахъ-миссіонеръ, родомъ изъ Варшавы, но окончившій курсъ на богословскомъ факультет римскаго университета; онъ теперь занимаетъ во Львов должность вице-ректора какого-то духовнаго училища, а раньше былъ въ болгарской миссіи и свободно говоритъ по-болгарски и итальянски.

Польскій богословъ все время передавалъ намъ свои скорбные взгляды на усиленіе еврейскаго господства въ Австро-Венгріи.