Славянская спарта

Бравый капитанъ венгерской «Hungaria» оказался, разумется, какъ и вс вообще австрійскіе моряки, не венгерецъ, а хорватъ, или кроатъ, какъ называютъ ихъ нмцы. Онъ сохранилъ вс славянскія симпатіи и съ охотой бесдовалъ съ нами о Россіи и о своихъ братьяхъ адріатическихъ славянахъ, халъ съ нами и католическій епископъ Албаніи, итальянецъ родомъ, какъ вс вообще католическіе епископы Албаніи; епископъ принадлежитъ къ монахамъ францисканскаго ордена, одтъ въ коричневую монашескую рясу съ пелериной, въ. широкополую черную шляпу съ зеленымъ снуркомъ; на ше у него крестъ на золотой цпи. Но въ этотъ оффиціальный нарядъ онъ облекся только ради публики, уже въ каютъ-компаніи 1-го класса. Пріхалъ онъ на пароходъ, какъ я видлъ, въ фуражк съ золотою тесьмою и въ короткомъ подрясник, въ томъ самомъ вид, въ какомъ онъ здитъ обыкновенно верхомъ по горамъ своей полудикой паствы. Капитанъ передавалъ мн, что вдоль всего морского берега Албаніи живутъ албанцы православные, католики же занимаютъ внутреннія неприступныя горы, а ближе въ Турціи и турецкой Сербіи — сплошные магометане. Католическое духовенство Албаніи, въ томъ числ и епископъ, хавшій съ нами, содержится на счетъ громадныхъ средствъ общества Ргоpagandae fidei въ Рим, въ которое стекаются обильныя пожертвованія изъ Австріи, Франціи, Италіи. Австрійскій генералъ съ цлымъ штабомъ военныхъ чиновъ — тоже въ числ нашихъ спутниковъ. Но насъ больше заинтересовала хавшая въ Венецію черногорка А. П. Вучитевичъ, родная сестра которой замужемъ за нашимъ прежнимъ посланникомъ въ Америк, извстнымъ писателемъ-путешественникомъ Іонинымъ, бывшимъ во время послдней болгарской войны русскимъ генеральнымъ консуломъ въ Черногоріи и сопровождавшимъ князя Николая во всхъ его походахъ. Отецъ Вучитевичей эмигрировалъ изъ Черногоріи еще при княз Даніил, потому что былъ сторонникъ соперника его Джеорджія Петровича Нгоша. Теперь онъ помирился съ княземъ Николаемъ и бываетъ у него въ Цетинь, но живетъ все-таки въ австрійской Будв, гд у него свой домъ. Тамъ море, живописная мстность, но жить очень скучно, безъ общества, безъ дла. Анастасія Вучитевичъ говоритъ сносно по-русски и передавала намъ много неутшительнаго о современной черногорской молодежи. Черногорцы, получившіе образованіе во Франціи или въ Россіи, доктора, инженеры, тяготятся жизнью въ Черногоріи и не скрываютъ своего презрнія къ ея патріархальному быту. Ихъ смущаетъ грубый сельскій трудъ ихъ родителей, они черезчуръ барятся, отказываются служить на своей родин и тянутъ въ Россію, въ Европу, а если и ршаются остаться въ Черногоріи, то требуютъ для себя большихъ и выгодныхъ должностей, къ которымъ они даже и не подготовлялись. Одинъ старый черногорскій попъ со слезами жаловался нашей спутниц на своего единственнаго сына, возвратившагося изъ Парижа образованнымъ красавцемъ-инженеромъ. Онъ составлялъ всю надежду старика, ничего не жалвшаго, чтобы поставить его на ноги. А пріхалъ, сталъ попрекать отца и мать ихъ грубыми обычаями, не можетъ сть того, что они дятъ, страшно скучаетъ дома, отъ своихъ землячекъ, черногорскихъ двушекъ, отворачивается и даже не говоритъ съ ними, называетъ ихъ кухарками, не хочетъ служить въ Черногоріи, увряя, что здсь съ тоски пропадешь… Старикъ-отецъ посмотрлъ, посмотрлъ на его выходки, погоревалъ съ своею* старухою, призвалъ сына и сказалъ ему:- Вотъ теб деньги! ступай и не возвращайся больше никогда! Я думалъ, что у меня есть сынъ-черногорецъ, какъ я, а ты сдлался бариномъ; мн баръ не нужно. Прощай!..

Молодой инженеръ заплатилъ тогда князю цну своего воспитанія и вмсто инженерства въ Черногоріи выпросилъ себ мсто консула въ Скутари. Другой, докторъ, учившійся въ Россія^ о Черногоріи, о нравахъ народа отзывается не иначе, какъ съ презрніемъ, отказывается наотрзъ жениться на черногорк и даже по телеграмм князя не похалъ сразу изъ Будвы лечить его дтей, и напрямикъ объявляетъ, что ни за что не станетъ служить въ Черногоріи. Въ Петербург онъ былъ ассистентомъ у профессора Раухфуса въ институт экспериментальной медицины принца Ольденбургскаго.

— Черногорцы стараго закала, безъ образованія, чудо что за люди! — заключила наша собесдница, — а образованные — нехорошій народъ: никакого патріотизма, никакихъ нравственныхъ, идеаловъ… Поссорятся или удутъ въ чужія земли, сейчасъ начинаютъ писать брошюры, памфлеты противъ князя, противъ Черногоріи.