Славянская спарта

Бравый капитанъ венгерской «Hungaria» оказался, разумѣется, какъ и всѣ вообще австрійскіе моряки, не венгерецъ, а хорватъ, или кроатъ, какъ называютъ ихъ нѣмцы. Онъ сохранилъ всѣ славянскія симпатіи и съ охотой бесѣдовалъ съ нами о Россіи и о своихъ братьяхъ адріатическихъ славянахъ, ѣхалъ съ нами и католическій епископъ Албаніи, итальянецъ родомъ, какъ всѣ вообще католическіе епископы Албаніи; епископъ принадлежитъ къ монахамъ францисканскаго ордена, одѣтъ въ коричневую монашескую рясу съ пелериной, въ. широкополую черную шляпу съ зеленымъ снуркомъ; на шеѣ у него крестъ на золотой цѣпи. Но въ этотъ оффиціальный нарядъ онъ облекся только ради публики, уже въ каютъ-компаніи 1-го класса. Пріѣхалъ онъ на пароходъ, какъ я видѣлъ, въ фуражкѣ съ золотою тесьмою и въ короткомъ подрясникѣ, въ томъ самомъ видѣ, въ какомъ онъ ѣздитъ обыкновенно верхомъ по горамъ своей полудикой паствы. Капитанъ передавалъ мнѣ, что вдоль всего морского берега Албаніи живутъ албанцы православные, католики же занимаютъ внутреннія неприступныя горы, а ближе въ Турціи и турецкой Сербіи — сплошные магометане. Католическое духовенство Албаніи, въ томъ числѣ и епископъ, ѣхавшій съ нами, содержится на счетъ громадныхъ средствъ общества Ргоpagandae fidei въ Римѣ, въ которое стекаются обильныя пожертвованія изъ Австріи, Франціи, Италіи. Австрійскій генералъ съ цѣлымъ штабомъ военныхъ чиновъ — тоже въ числѣ нашихъ спутниковъ. Но насъ больше заинтересовала ѣхавшая въ Венецію черногорка А. П. Вучитевичъ, родная сестра которой замужемъ за нашимъ прежнимъ посланникомъ въ Америкѣ, извѣстнымъ писателемъ-путешественникомъ Іонинымъ, бывшимъ во время послѣдней болгарской войны русскимъ генеральнымъ консуломъ въ Черногоріи и сопровождавшимъ князя Николая во всѣхъ его походахъ. Отецъ Вучитевичей эмигрировалъ изъ Черногоріи еще при князѣ Даніилѣ, потому что былъ сторонникъ соперника его Джеорджія Петровича Нѣгоша. Теперь онъ помирился съ княземъ Николаемъ и бываетъ у него въ Цетиньѣ, но живетъ все-таки въ австрійской Будвѣ, гдѣ у него свой домъ. Тамъ море, живописная мѣстность, но жить очень скучно, безъ общества, безъ дѣла. Анастасія Вучитевичъ говоритъ сносно по-русски и передавала намъ много неутѣшительнаго о современной черногорской молодежи. Черногорцы, получившіе образованіе во Франціи или въ Россіи, доктора, инженеры, тяготятся жизнью въ Черногоріи и не скрываютъ своего презрѣнія къ ея патріархальному быту. Ихъ смущаетъ грубый сельскій трудъ ихъ родителей, они черезчуръ барятся, отказываются служить на своей родинѣ и тянутъ въ Россію, въ Европу, а если и рѣшаются остаться въ Черногоріи, то требуютъ для себя большихъ и выгодныхъ должностей, къ которымъ они даже и не подготовлялись. Одинъ старый черногорскій попъ со слезами жаловался нашей спутницѣ на своего единственнаго сына, возвратившагося изъ Парижа образованнымъ красавцемъ-инженеромъ. Онъ составлялъ всю надежду старика, ничего не жалѣвшаго, чтобы поставить его на ноги. А пріѣхалъ, сталъ попрекать отца и мать ихъ грубыми обычаями, не можетъ ѣсть того, что они ѣдятъ, страшно скучаетъ дома, отъ своихъ землячекъ, черногорскихъ дѣвушекъ, отворачивается и даже не говоритъ съ ними, называетъ ихъ кухарками, не хочетъ служить въ Черногоріи, увѣряя, что здѣсь съ тоски пропадешь… Старикъ-отецъ посмотрѣлъ, посмотрѣлъ на его выходки, погоревалъ съ своею* старухою, призвалъ сына и сказалъ ему:- Вотъ тебѣ деньги! ступай и не возвращайся больше никогда! Я думалъ, что у меня есть сынъ-черногорецъ, какъ я, а ты сдѣлался бариномъ; мнѣ баръ не нужно. Прощай!..

Молодой инженеръ заплатилъ тогда князю цѣну своего воспитанія и вмѣсто инженерства въ Черногоріи выпросилъ себѣ мѣсто консула въ Скутари. Другой, докторъ, учившійся въ Россія^ о Черногоріи, о нравахъ народа отзывается не иначе, какъ съ презрѣніемъ, отказывается наотрѣзъ жениться на черногоркѣ и даже по телеграммѣ князя не поѣхалъ сразу изъ Будвы лечить его дѣтей, и напрямикъ объявляетъ, что ни за что не станетъ служить въ Черногоріи. Въ Петербургѣ онъ былъ ассистентомъ у профессора Раухфуса въ институтѣ экспериментальной медицины принца Ольденбургскаго.

— Черногорцы стараго закала, безъ образованія, чудо что за люди! — заключила наша собесѣдница, — а образованные — нехорошій народъ: никакого патріотизма, никакихъ нравственныхъ, идеаловъ… Поссорятся или уѣдутъ въ чужія земли, сейчасъ начинаютъ писать брошюры, памфлеты противъ князя, противъ Черногоріи.