Славянские хроники

70 (69). Он оставил также множество других доказательств своего покаяния и исправления; из них наиболее памятным является то, что он после опустошения церкви и своего изгнания, - хоть и прожил ещё целых пять лет, - никогда не пользовался банями²³¹, никогда не выглядел весёлым, редко выходил к людям и принимал участие в пирах, разве что когда спешил ко двору или того требовала торжественность праздничного дня. [Сколько раз мы видели его искажённое горем лицо, когда он вспоминал о разорении церкви или видел тех, кто её разорил! Так, когда в праздник Рождества Господнего прибыл герцог Магнус и собралось огромное множество гостей, то подвыпившие гости по своему обыкновению начали в конце обеда шуметь и буянить, что пришлось сильно не по нраву архиепископу. Итак, дав знак нашим братьям, которые также там были, он велел певцу запеть антифон: «Пропойте нам гимн»²³², а мирянам, по-прежнему буянившим, велел затянуть: «Ждём мира, а его всё нет»²³³. Когда же те продолжали пить и орать, он в сильном гневе велел своим встать из-за стола и в третий раз прокричал громким голосом: «Возврати, Господи, пленников наших», а хор подхватил: «как потоки на полдень»²³⁴.] Возвратившись в часовню, - а мы следовали за ним по пятам, - он стал горько плакать. «Не перестану рыдать, - говорил он, - пока ²³⁵справедливый судья, сильный и терпеливый²³⁵, не освободит мою, или вернее свою церковь, ибо он видит, как унижен её пастырь и как волки раздирают её достойным сожаления образом». Ибо исполнилось желание тех, которые говорили: «Возьмём себе во владение селения Божьи; сожжём все места собраний Божьих на земле; пойдём и истребим их из народов, чтобы не вспоминалось более имя Израиля. Восстань, что спишь, Господи, и не отринь навсегда, ибо гордыня тех, которые ненавидят тебя, непрестанно растёт. Помилуй нас, ибо довольно мы насыщены презрением. Ибо те, кого ты поразил, ещё преследуют и умножают боль моих ран»²³⁶. Эти и другие покаянные речи мы часто слышали от него. Так, он неоднократно собирался стать монахом. Иногда он высказывал намерение умереть, осуществляя миссионерскую деятельность либо в землях славян, либо в Швеции, а то и в далёкой Исландии²³⁷. Но ещё чаще его желанием было без колебаний отдать свою жизнь за правду в исповедании Христа. Впрочем, Богу, ²³⁸который знает все тайны²³⁸, известно, был ли он перед Его взором лучше, нежели являлся перед людьми. «Ибо человек смотрит на лицо, а Господь смотрит на сердце»²³⁹.

71 (70). Извини меня, читатель, если я, непоследовательно соединив различные истории о столь противоречивом муже, не смог сделать это кратко и доходчиво, как того требует искусство; но я изо всех сил старался писать правдиво, согласно тем знаниям и мнениям, которые имелись по данной теме. О многом я, правда, умолчал и уделил главное внимание тому, что в общем следует знать потомству, и в особенности тому, что касается пользы Гамбургской церкви. Наконец, если читателю что-то не понравится то ли ввиду порочности описанных нами событий, то ли потому что они были ещё хуже описаны, я настоятельно прошу и умоляю тебя: осуждая автора, исправь сказанное по ошибке! Сочтя виновным того, о ком здесь написано, ты и сам веди себя осторожнее, ввиду судьбы этого мудрого мужа. «Смотри за собой, дабы и тебе не пришлось оступиться»²⁴⁰.