Славянские хроники

На 38-м году своего правления, на 11-м году императорства (973) «великий государь Оттон, покоритель всех северных народов, счастливо отошел к Господу и был погребен в своем городе Магдебурге. Ему наследовал сын его Оттон II - и в течение 10 лет (983) деятельно правил империей¹⁸².  Тотчас после того как им были побеждены франкские короли, Лотарь и Карл¹⁸³, он перенес войну в Калабрию и здесь, в войне с сарацинами и греками, сначала победитель, потом побежденный, скончался в Риме¹⁸⁴. Наследовавший после него престол Оттон III, по возрасту еще мальчик, украшал трон в течение 18 лет крепким и справедливым правлением¹⁸⁵.

В это время умер Герман, герцог саксонский, и правителем оставил после себя сына своего, Бенно, который известен тоже как муж добрый и храбрый, кроме того лишь, что, не походя в этом на своего отца, он мучил народ [свой] грабежами»¹⁸⁶.

В Ольденбурге скончавшемуся Экварду наследовал Ваго¹⁸⁷. Этот епископ, живший среди славян в величайшем благополучии, имел, как рассказывают, прекрасную сестру, [руки] которой домогался князь бодричей, по имени Биллуг¹⁸⁸. И когда он часто направлял посольства к епископу по этому делу, то некоторые из друзей епископа отвергали его просьбу неосторожными и обидными словами, говоря, что несправедливо такую красивую девицу соединять с этим неотесанным и диким человеком. Он притворно подавил это оскорбление и, преследуемый муками любви, не прекратил повторять свои мольбы. Тогда епископ, боясь, как бы из-за этого не вышло чего-нибудь плохого для молодой церкви, благосклонно пошел навстречу его требованию и отдал свою сестру ему в супруги. От нее была у него дочь, по имени Годика, которую дядя ее, епископ, поместил в женский монастырь, а когда она обучилась священному писанию, поставил ее аббатисой над монахинями, которые находились в Микилинбурге, хотя она годами еще не вышла.

Брат ее Мечислав¹⁸⁹ с трудом переносил все это, питая ненависть, хотя и тайную, к христианской религии и опасаясь, как бы, следуя такому примеру, чужеземные обычаи не распространились бы в стране. Отца же своего он часто порицал за то, что тот, как будто лишившись ума, пристрастился к ненужным и пустым новшествам и не боится отступать от закона своих отцов, ибо сначала взял в жены тевтонку, потом дочь свою поместил в монастырскую келью. Когда он такими словами часто отца подстрекал, тот понемногу начал колебаться духом и размышлять, как бы ему устранить жену и изменить положение дел. Но страх удерживал его от [каких-либо] действий, ибо начало серьезных дел бывает всегда трудно, да и храбрость саксов очень его страшила. Ведь если бы он прогнал сестру епископа и уничтожил бы Божественное дело, то ему пришлось бы немедленно вступить в войну.

14. О ХИТРОСТИ БИЛЛУГА

Случилось как-то епископу прибыть в город бодричей Микилинбург, и Биллуг со знатнейшими людьми вышел ему навстречу, принимая его с притворным уважением. И вот в то время, когда епископ однажды занимался общественными делами, упомянутый князь бодричей обратился при всех к нему с [такой] речью: «Великую благодарность должен я принести тебе, достопочтенный отец, за милость твою, хотя и понимаю, что никаких сил у меня не хватит, чтобы достойно ее выразить. О личных благодеяниях, которые ты мне оказал, которые многочисленны и требуют длинных речей, в настоящую минуту я не буду говорить. Но я вынужден вспомнить об общем для всей страны благе. Твои старания о восстановлении церквей и спасении душ для всех очевидны, однако известно [также], сколько оскорблений со стороны государей благодаря своей предусмотрительности ты от нас отвел, так что мы можем существовать в мире и спокойствии, сохраняя их милость. Поэтому мы тотчас же вручили бы чести твоей и себя, и все наше, если бы от нас этого потребовали. Я осмеливаюсь обратиться к тебе с маленькой просьбой, и не смущай меня отказом. Существует у бодричей считающаяся десятиной дань в пользу епископа, а именно с каждого плуга, который соответствует двум волам или одной лошади, вносится одна мера зерна, 40 пучков льна и 12 монет, ценимых в торговле; кроме того, одна монета, которая полагается сборщику. Прошу тебя, позволь собирать это мне на содержание племянницы твоей, т. е. моей дочери. Чтобы тебе не показалось, что я прошу [этого] в обиду тебе и в ущерб твоему содержанию, я прибавляю к твоим владениям во всех городах, имеющихся в земле бодричей, деревни¹⁹⁰, которые ты сам выберешь, сверх тех, которые давно уже перешли под власть епископа по императорским пожалованиям».