Славянские колдуны и их свита

Существительное «нежить» доныне употребляется в областных говорах Северной России как собирательное имя нечистой силы: домовых, водяных, русалок и проч.[268]; в чешском языке nežit – название болезни. Слово это образовалось от глагола жить с отрицательною частицей не и по значению своему прямо соответствует Моране (смерти) и повальным болезням, известным у славян под общим названием мора.

Древнеэпические формулы заговоров, призывающие на демонов карающее оружие бога-громовника, мало-помалу стали переводиться в действие; в народной медицине принято сопровождать заговоры различными символическими обрядами, главное назначение которых наносить болезням раны, разить их и изгонять из человеческого тела. Захворал ли кто утином (боль поясницы), знахарка приказывает ему лечь ничком на порог избы, то есть у растворенных дверей, которыми должна удалиться болезнь; затем кладет ему на поясницу березовый веник и, тихо ударяя обухом топора или косарем по венику, причитывает: «Секу-секу, присекаю; рублю-рублю, прирубаю!» «Что, бабушка, сечешь?» – спрашивает больной. «Утин секу!» – «Секи, да гораздо, чтоб не было его!» Эти вопросы и ответы повторяются до трех раз[269]. Веник – эмблема вихря, рассеивающего вредные испарения и туманы. Когда у детей бывает почесуха, крестьянки парят их ольховыми вениками, которые потом выбрасывают на воздух, с приговором: «С ветру пришло, на ветер и поди!»[270]. Ничего так не боится куга (олицетворение морового поветрия), как метлы и ожога (кочерги, символа громовой палицы[271]).

Вместо топора нередко прибегают к помощи зубов на основании той древней метафоры, которая уподобляла молнии золотым зубам, всегда готовым растерзать демона. Так, страдающие грызью (ломом в руках и ногах) призывают к себе мальчика и заставляют его кусать колено больной ноги или локоть руки, причем ведется следующий разговор: «Что грызешь?» – «Грызь грызу». – «Грызи, да гораздо!»[272]. От сибирской язвы кладут на опухоль тряпку и со всех сторон обкусывают больное место[273]; ребенку, у которого расстроен желудок, трижды кусают слегка пупок[274]; от головной боли лечат так: наклоняют голову больного, обвивают около указательного пальца прядь его волос и прикусывают их зубами у самого корня[275].

Чтобы охранить себя от порчи, поселяне запасаются обломком от лезвия косы и носят его в правом сапоге. В некоторых деревнях знахари обрезывают с рук и ног больного ногти, кладут их в нарочно сделанное в яйце отверстие, залепливают это отверстие воском и относят яйцо в лес, с тайною надеждою что какая-нибудь хищная птица унесет его вместе с болезнью[276]; смысл обряда – тот, что у демона-болезни остригаются ее острые когти и сама она предается во власть крылатого вихря, который должен унести ее в дальние, пустынные места[277]. Убежденные, что пламя грозы пожигает нечистую силу, а дождевые ливни смывают, топят ее, предки наши лечили болезни огнем и водою.

Как скоро почувствует кто-нибудь из домашних легкий озноб или жар, наклонность ко сну, ломоту и потяготу, крестьяне тотчас же черпают ключевую воду, кладут в нее горячие уголья и щепоть печной золы, дуют на воду три раза, мешают ее острием ножа и читают заговор; затем сбрызгивают больного, смачивают ему грудь, руки, ноги, спину или дают выпить несколько глотков[278]. Приготовленная таким образом вода получает целебные, живительные свойства дождя; горячие уголья знаменуют грозовое пламя, дуновение – ветер, нож – громовую секиру. Старинный поэтический язык называл огонь-молнию раскаленным железом, блестящею медью и золотом (деньгами), а воду-дождь – вином, медом, молоком и маслом; в силу этого возникли разнообразные врачебные обряды.

Чехи заставляют больных детей глотать во имя Святой Троицы три уголька, а чтобы вылечить скорбут, берут воду, в которой кузнец охлаждал горячее железо, намачивают в ней красный лоскут и трут им десны[279]. На Руси раскаливают дóкрасна медный пятак, опускают его в сосуд с холодной водою и воду эту пьют по три раза в день от лихорадки. Вместе с целебными травами нередко кипятят в воде золотые венчальные кольца и потом поят или обливают ею хворого. От горячки надевают на шею больного обруч, снятый с ведра, окуривают его стружками с этого обруча, поят вином, настоянным на золе, и произносят заклятие: «во имя Отца и Сына и Святого Духа! Тетка-баба (горячка), отойди от раба Божия (имярек)». Когда вино выпито, оставшеюся золою трут лицо и грудь против сердца. Золотое кольцо – символ солнца, поборающего демонов мрака; снятый с ведра обруч – знамение дождевых сосудов, разбиваемых богом-громовником От «криксы» купают детей в курнике на деревянном обруче[280].