Славянские отаку

— У меня прокатный, — дергался модер. — Его обязательно надо вернуть. Я его там рядом взял.

Егор снял галстук с Колиной руки, кровь уже не текла, а лицо хохленка приобрело землистый оттенок. Пассажиры брезгливо наблюдали за этой сценой.

— Тошнит, — жаловался Коля.

— Как у тебя сердце бьется, — Артем сунул руку Коле под жилет и достал вибрирующий смартфон.

— Ты, блядь, кто? — спросил пьяный голос.

— Я покемон, — ответил Артем.

— Покемон вступил в ОМОН, что ты мне мозги ебешь?

Артем передал смартфон Егору.

— Слышь, Москаль! Тут поступила жалоба, что ты не ебешь хохла, — сказал Егор. — Так что мы его забираем для косплея. Слышал о таком?

— А тебе очень дорога твоя печень? — спросил пьяный голос.

— Мне очень дорога моя печень, потому что у меня нет селезенки. Оставил в армии, — Егор нажал на отбой.

Коля снова плакал, Артем что-то шептал ему на ухо.

— Вы мне надоели, — сказал модер, когда поезд подъезжал к «Охотному ряду». — Я еду за своим байком. Ваши истерики у меня уже вот где.

— Вы там объебались все? — пьяный дозвонился на следующей станции.

— Куда доставить сладкого шоту? — орал Егор сквозь помехи.

— На «Речной вокзал», я там встречу.

Темнело, лил дождь, Дмитрий Нестеренко стоял под козырьком станции метро и пил виски из горлышка. Кто-то вынул бутыль из его руки, это был мокрый еврей с голодным взглядом. Бутылку отобрал высокий, похожий на татарина парень со словами:

— Не смей пить, ты принимаешь антибиотики.

Коля, замотанный в желтую тряпку, стоял между ними и мелко дрожал. Они влили остатки виски в рот хохленка и повели его в такси.

«Жид, хохол, кацап и тотарен — все в говно», — было написано над верхним форумом. На самом деле они курили траву, но никто не вдавался в подробности. У модера ночью пропала лычка, треть юзеров была сходу забанена с формулировкой «Сраная Рашка катается в сраном говне».

Утренние лучи солнца пробивались сквозь ветку сосны. Егор обнаружил, что они вчетвером лежат на листе фанеры под расстегнутым спальным мешком, как дети японской бедноты. Он был одет в костюм Пикачу с порванной молнией, слева раскинул ноги задрот из Сергиева Посада в костюме горничной, справа выдыхал спирт великий и ужасный Москаль в наряде Сейлормун. Хохол приткнулся с краю совсем голый, а рядом с ним валялась бутылка.

Егор как будто проснулся снова, он видел этих людей и даже помнил, что вчера они курили, дрочили на хохла, потом хохла долго пялил его мужик, у Егора сосал задрот, а в финале хохол драл себя бутылкой под опенинг из «Stardust Crusaders». Однако Егор не понимал, кто он сам, что здесь делает, вообще зачем вся эта нелепая ситуация. Он мыслил как бы в планетарном масштабе: посреди огромного космоса воткнута маленькая галактика, в ней — мизерная солнечная система с крошечной планеткой, на которой четыре совсем ничтожных существа, случайно появившиеся в процессе эволюции, лежат вместе потому, что смотрели нарисованное порно, которое запрещено законом. Все это было настолько странно и дико, что Егор засмеялся.

— Тихо, — прошептал Коля. — Сейчас она придет.

— Кто? — прошептал Егор.

Раздался повторяющийся звук, похожий на громкий поцелуй. Что-то царапало штукатурку снаружи. Крупная белка спрыгнула из чердачного люка, пробежала мимо людей, словно они были предметами мебели, и нырнула на лестницу.

— Я вчера уволился, — сказал Нестеренко.

— Я тоже, — сказал Егор. — Можно ловить белку хоть весь день.

— У нас еще змеи в подвале, — напомнил Коля.

— Дайте мне это развидеть! — сказал безработный программист из Сергиева Посада.

Егор спустился в туалет, где, кстати, не было двери, только занавеска.

— Сочувствую, мой меня ничем не заражал, — Колин ебырь стоял у Егора за спиной и наблюдал, как его корежит. — Правда, у нас тоже были боль и унижение. Вы, хикканы, все с приветом. Я на самом деле очень боюсь за него, ты знаешь, он шизофреник. Тупеет, замыкается в себе, только что красивый, но и это ненадолго.

— А если угнать трактор? — спросил Егор.

— Трактор не поможет. Социопат в любой точке мира останется социопатом.

Первым позвонил Анвер. Он спросил, какого хера Егор еще не приехал. Потом позвонил Сергеич:

— Прости, няш, вчера мы оба были на нервах. Я сказал дядьке, что нас менты избили, можешь выйти в понедельник. Они типа не по лицу били, а по почкам, так что ты щас ссышь кровью, и тебе надо отлежаться.

— Я тебе вчера ясно сказал, что увольняюсь, — тон Егора был уже не таким уверенным.

— Хорошо, я тебе выбью отпуск на неделю, — Сергеич интимно задышал в трубку. — Ты еще у хохла? Я тут нашел его велик, мне привезти?

— Не думаю, что его ебырь будет сильно «за».

— А посмотреть дали?

— Еще как дали.

— Хорошо тебе… — вздохнул Сергеич.

Колиному ебырю тоже позвонили, этот типа брутальный мужик начал делать реверансы и пообещал, что в среду будет как штык. Он содрал с себя юбку Сейлормун и потопал переодеваться, бросив Егору:

— Не тормози, будешь помогать.