Славянский «базар»

– Я не оборачивался, – честно признался Витька, – может, гнался, а может, и нет. Зато я видел, как училка трахается, – и тут он вскочил, побежал к кустам, – а ты что подслушиваешь, подглядываешь, а ну пошел вон.

Послышалось, как трещат кусты, Максим удирал от старшего брата.

Ребята вернулись, помолчали, Пашке не было чем похвалиться, чтобы «перекрыть» приключение приятеля, а Витька переживал, что братец может обо всем рассказать матери. И тут из кустов выбрался Максим. Никто и не подумал ругаться на него. Потому что у мальчишки глаза были, как монеты по пять рублей – такие же круглые и блестящие.

– Там тоже трахаются, – прошептал он, показывая рукой на кусты.

– Чего?

– Там тетка голая в кустах лежит.

Пашка прислушался, но ничего, кроме обычных болотных звуков, не уловил, да где-то далеко, на аэродроме, гудел самолетный двигатель.

– Придумываешь.

– Нет, точно видел.

– Может, пьяная заснула, к солдатам ходила? – предположил Пашка, продираясь сквозь заросли.

– Что, она не могла с другой стороны зайти? Зачем ей через болото переть.

– А если пьяная пошла?

– Утонула бы.

Максим остановился, присел и показал рукой в прогалину. Пашка и Витька даже лбами стукнулись, так резко нагнулись. Из-под соседних кустов торчали голые женские ноги. Сквозь траву угадывались и белые трусики на бедрах.

– Я же говорил, – шипел Максим, – а вы мне не верили.

Мальчишке переглянулись.

– Надо подойти посмотреть, – Витька взял Пашку за руку.

– Лучше уйдем.

– Нельзя.

Никто не хотел вслух произнести то, что могло оказаться правдой. Держась рядом, мальчишки подобрались к кустам, раздвинули ветки. Пашка отпрянул и сел на траву. Он с закрытыми глазами греб траву скрюченными пальцами. А Витька окаменел, не будучи в силах пошевелиться. Под кустами на сломанных и уже успевших завянуть ветках лежала девушка в разорванной одежде. В груди у нее виднелась рана, окаймленная запекшейся кровью, спина была неестественно высоко выгнута, а голова почти целиком погружена в вязкую болотную грязь, лишь пряди волос рассыпались по мху, золотистые волосы подрагивали от еле ощутимого движения воздуха.

– Что там? – испуганно спросил Максим, уже сообразивший, что открылось страшное.

Витька вышел из оцепенения, обнял маленького брата за плечи, прикрыл ему глаза ладонью и повел к полянке, усадил на рюкзак. Вскоре выбрался из кустов и Пашка – бледный, перепуганный, он держался рукой за шею – душили спазмы рвоты.

– Что делать? – спросил он у Витьки, забыв о том, что еще недавно строил из себя главного.

– Сообщить надо.

– Кому?

– В милицию.

– У тебя что, мобильник есть? До милиции идти и идти, а солдаты рядом.

Витька боязливо покосился на кусты.

– А если ее унесут, пока мы ходить будем? Ты оставайся караулить, а мы пойдем.

– Вместе пойдем. Я тут не останусь.

Через полчаса мальчишки выбрались к вышке. Пашка махал над головой стянутой с себя майкой и кричал:

– Не стреляйте!

Часовой попался вменяемый. Солдат-первогодок даже автомат из-за спины не снял. Он выслушал перепуганных ребят и доложил по телефону дежурному.

После обеда на болотном острове уже появилась милиция. Тайной тропинки, по которой шли ребята, они не знали, поэтому добрались, перепачкавшись в болотной грязи по самые уши. Следователь и медэксперт стояли у трупа девушки.

Первую версию следак высказал еще по дороге на остров – девушку изнасиловали солдаты, а потом пристрелили. Но медэксперт разочаровал его.

– Во-первых, ее никто не насиловал, а во-вторых, скорее всего, стреляли из пистолета.

Следователь полистал заправленные в прозрачный пластик фотографии пропавших за последнее время местных женщин. Ни одна из них не походила на убитую.

– Документов при ней никаких? – без особой надежды спросил он.

– Откуда им взяться? Это мужики в карманах бумаги носят, а дамы – в сумочках. Сумочки-то и нет. Никаких бумаг при ней нет, даже пробитого талона на автобус.

– Черт, – выругался следак, чувствуя, что вместо расследования убийства ему предстоит еще один глухой «висяк».

Сколько ни лазили по острову, никаких других следов, кроме мальчишечьих, не нашли. Поскольку подогнать машину сюда было невозможно и предстояло тащить труп на брезенте через болото, то следователь распорядился оставить все, как есть, до завтра, и выставил пост.

Сержант собирал хворост для костра, сидеть ему на острове предстояло всю ночь, а следователь стоял, глядя в закатное небо, и мучил себя и эксперта неразрешимой задачей:

– Ты сам подумай, должны же быть следы. Не с неба же она сюда упала…

* * *

Летчик Калинин вернулся в гостиницу авиаремонтного завода, сжимая в руке горловину пакета. Жуков лежал на диване с пультом в руке и тупо переключал каналы. Каналов хватало, к телевизору была подключена спутниковая антенна.

– Хочешь, угадаю с трех раз, что в пакете? – спросил он у приятеля.

– А что еще может купить мужик в магазине, – Калинин качнул пакет, и в нем звякнули две бутылки водки, – ты бы хоть со стола прибрал, – летчик отвернул край газеты, заваленной сухими рыбными очистками, – живем, как свиньи.

Другой край газеты надежно придавила батарея пустых пивных бутылок.