Славянский котел

— Ну, если самое главное, тогда доложу вам: мир для них наступил на всю жизнь. Лазерный луч, пущенный сквозь инфракрасные излучения, ударил по центру мозга, где гнездятся геномы злобы и агрессии. Я проводил опыты в России: длительность действия облучения простирается надолго, но в опытах на людях это действие, хотя и редко, но со временем ослабевает. Очевидно, тут играет роль доза облучения. Эту зависимость надо ещё изучать.

— А вы проводили опыты и на людях?

— Да, проводил. Втайне ото всех, конечно. Я брал особенно зловредных политиков, — так называемых агентов влияния, живущих в России, но служащих Америке, — и бил их по затылку, то есть по гипоталамусу. Они становились как шёлковые, принимали законы, нужные народу, а те законы, которые наше правительство вносило в угоду американцам, они отвергали. Об этих моих опытах знал вот только он, Павел. Теперь же мою тайну узнали ещё и вы.

Хозяйка острова одарила Бориса благодарным взглядом и тихо проговорила:

— Спасибо.

И ещё сказала:

— Если об этом открытии узнают другие, вас выкрадут и подальше запрячут от нас. Помните, пожалуйста, об этом. И особенно надо бояться ваших опекунов: Ивана Ивановича и Ноя Исааковича. Мы не знаем, кто их прислал и кому они подчиняются. Дядя Ян говорит: этих людей бойся и откровений с ними не заводи. А сейчас я приглашаю вас прогуляться на катере, посмотреть наши пляжи, лодочные стоянки, а заодно и пообедать в каком–нибудь из моих отелей.

Некоторое время молодые люди шли по берегу острова по тропинке, пробитой и протоптанной по склонам холмов, скалистых вершин и откосов. Тропинка то поднимала их, то опускала к песчаным отмелям, где в одиночку и группами загорали туристы из многих стран, в том числе и из России. Русские туристы только назывались русскими, но в сущности это были восточные люди, и чаще всего евреи, захватившие в России власть и деньги. Те из них, кто имел много денег, а таких было большинство, вели себя заносчиво, широко сорили деньгами и всячески показывали превосходство над всеми другими людьми. Иногда, завидев Драгану и поражённые её красотой и статью, мужчины, молодые и старые, приставали к ней, предлагали пойти в ресторан, поразвлечься, — и Драгана делала вид, что внимание «русских» ей льстит, задавала вопросы, признавалась, что и у неё среди дальних предков были русские, но скоро убеждалась в том, что её собеседники и совсем не русские, и как бы даже гордились этим, и вели себя дерзко, нагло, — так, что Драгана, не прощаясь, покидала их. Если же кто–то из них порывался идти за ней и даже брал её за руку, она поворачивалась к нему и тихо спрашивала:

— Вы давно смотрели на себя в зеркало?

— В чём дело? Милочка!.. Вы забываетесь.

— Нет, это вы забываетесь. Пойдите–ка в номер и посмотрите на себя в зеркало.

Подошли к многоэтажному отелю со славянским названием «Боян». Здесь было много машин, людей и среди них негр, всеми руководивший. Он заставлял водителей ставить машины в ряд, кричал на дворников, каких–то рабочих.

Завидев хозяйку острова, он стих, присмирел и, хотя продолжал наводить порядок на площадке перед входом в отель, уже ни на кого не кричал и никого не оскорблял.

— Здравствуй, Додди! — приветствовала его хозяйка острова. — Как наши дела?

Негр подошёл к ней, засветил белизной зубов:

— Пресветлая дева, наша добрая госпожа! Вы любите порядок, мы будем его делать.

— Порядок делайте, но не обижайте рабочих. Они граждане Русского острова — не забывайте об этом.

Драгана сказала Борису:

— Если бы я была уверена в том, что ваш приборчик только смягчает нрав, но не причиняет вреда, я бы рада была умерить его гневный характер. Он здесь начальник, но я хочу заменить его. На него много жалоб от рабочих и служащих; он не только кричит и оскорбляет людей, но даже бьёт их. Однажды ударил женщину. Я его дважды спасала от суда.

— Могу заверить, — сказал Борис, — кроме пользы наш приборчик человеку ничего не приносит. Если вздумаете угостить этого Додди, то кнопочку нажмите и тут же отпустите. Короткий сигнал не полностью вышибает агрессию.

Дана сделала свой первый выстрел. Чёрный гигант вздрогнул, повернулся, словно кого–то искал сзади, и обхватил ладонью затылок. Затем пошёл к стоянке автомобилей, сел в кабину одного из них и привалился к спинке сиденья.

— Вот теперь он будет отдыхать, — сказал Борис. — У него и вообще–то теперь в жизни хлопот поубавится.

— Но позвольте! — воскликнула Драгана. — А разве не такой же приборчик работает в наших лечебницах? Он уже действует, зарабатывает деньги, а вы показываете мне его как диковинную новость. Только там–то и не прибор вовсе, а какая–то установка, во время сеанса она вся вспыхивает, горит огнями.

— Да, горит и светится, и даже издаёт устрашающие звуки, но это всё для впечатления. Пусть думают, какой это сложный и дорогой агрегат, а в сущности там установлен вот этот наш прибочик. Он–то и производит нужную работу.

— Но в чём же тогда проблема? Прибочик есть, он действует, и — слава Богу! О чём же тогда речь?