Читаем Славянский оберег. Семантика и структура. полностью

Оберегом может быть имя — как человека, т.е. того, кого оберегают, так и нечистой силы, опасности, т.е. того, от чего оберегают. В отличие от других вербальных оберегов имя должно не только оберегать, но и называть. Имя в народном сознании воспринимается как наиболее значимая часть самого человека, способная замещать его. Ср., например, убеждение русских, что колдун не может испортить человека, если не знает его имени, потому что порча наводится не на самого человека, а на его имя, и если этот человек оградил себя от порчи, то она перелетает на другого человека с тем же именем. В связи с этим существует обычай умалчивать настоящее имя человека и называть его другим, «ненастоящим», особенно широко распространенный у южных славян. Ср., например, сербские имена Вук, Живко и под., которые, по существу, являются свернутыми декларациями: *Мой ребенок обладает качествами волка; или: *Мой ребенок живуч. Сербские женщины в разговоре избегали называть детей по имени, а говорили так: «Како ти је Живко» [Вукова 1934, с. 32]. В некоторых случаях подобная практика существовала и по отношению к молочному скоту. Так, чтобы ведьмы не сглазили коров, в Белоруссии их называли не привычными кличками, а по тому дню недели, в который родилась данная корова (например, Понеделеха). Там же считалось необходимым, выгоняя коров на пастбище, называть их не настоящими кличками, а теми, которыми в данной семье зовут быка, свинью, собаку и пр. — у ведьмы, желающей отобрать у этих коров молоко, в подойник будет литься или моча или молоко соответствующих животных. В этих случаях апотропеические имена также играют роль свернутых деклараций.

Апотропеическими является большинство имен мифологических персонажей, которые выступают в качестве «заместителей» имен «настоящих», опасных для человека. В одних случаях апотропеическая функция имени нечистой силы обусловлена его собственной апотропеической {254} семантикой. Таковы карпатские названия черта, представляющие собой свернутые до пределов имени апотропеические вербальные формулы с иллокуцией приказа или пожелания и сохраняющие соответствующее иллокутивное значение тех формул, от которых они образовались: пропасник — от «пропав би!», ще́зник или щезу́н — от «щез би!»; скаменюшник — от «бодай скаменів!» Ср. сербские названия змеи коменица [Ђорђевић 2, с. 104] и волка каменик [Ђорђевић 1, с. 206]; цураха — от «цураха му! или: «А цур ты! и др.

В других случаях апотропеическая функция создается заменой одного имени на другое. Ср. серб, название волка курва, дивина, звијерац; карпат. имя черта біда, полес. название ведьмы змея и под., в основе которых лежит отношение человека к мифологическому персонажу. Весьма распространены имена нечистой силы, выраженные местоимением или идентифицирующей формулой, состоящей из указательного местоимения и косвенного определения. В этом случае местоимение теряет свое анафорическое свойство, т.е. способность отсылать к настоящему имени: він, тој, всі (укр. ‘черт’, ‘черти’); она (серб, ‘медведица’), оне (серб, ‘бабицы, ночницы’) и под. Идентифицирующие формулы указывают на один из признаков, характерных для персонажа, например, на место обитания: тој, що у скалі сэдэт — ‘черт’ (ив.-фр. [Онищук 1909, с. 64]); тота, що під корчом сідит ‘змея’ (льв. [Франко 1898, с. 172]); она из зида, она из траве ‘змея’ (серб. [Ђорђевић 2, с. 104]) и др.; на характерное действие: ти, що трусять очэрэтами (укр. [Сумцов 1896, с. 17]); тот, що свистить (з.-укр. [Білий 1926, с. 90]); на характерную деталь внешнего вида: там… литаје з ріжкамі (Головы верхов. ив.-фр., КА); ten z łіпсихіт (пол. [Санникова 1990, с. 48]); онај стари, онај мали 'водяной' (серб.). {255}


Глава 5. Вербальный оберег в соотношении с невербальными апотропеями

Наличие у фольклорного текста двух прагматических структур — внутренней, соотносимой «с ситуацией создания текста», и внешней, вторичной, соотносимой «с ситуацией воспроизведения (исполнения) текста» [Толстая 1992, с. 34], т.е. в нашем случае с апотропеической ситуацией, — определяет различные виды соотношений между словесной формулой и магическим действием.

Перейти на страницу:

Похожие книги

История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя
История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя

Многие исторические построения о матриархате и патриархате, о семейном обустройстве родоплеменного периода в Европе нуждались в филологической (этимологической) проработке на достоверность. Это практически впервые делает О. Н. Трубачев в предлагаемой книге. Группа славянских терминов кровного и свойственного (по браку) родства помогает раскрыть социальные тайны того далекого времени. Их сравнительно-историческое исследование ведется на базе других языков индоевропейской семьи.Книга предназначена для историков, филологов, исследующих славянские древности, а также для аспирантов и студентов, изучающих тематические группы слов в курсе исторической лексикологии и истории литературных языков.~ ~ ~ ~ ~Для отображения некоторых символов данного текста (типа ятей и юсов, а также букв славянских и балтийских алфавитов) рекомендуется использовать unicode-шрифты: Arial, Times New Roman, Tahoma (но не Verdana), Consolas.

Олег Николаевич Трубачев

История / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука