Славянский сокол

Тот лежал в светлице на втором этаже, весь горящий в жару, разбросав несколько теплых одеял, которыми его пытались накрыть, и цепляющийся тонкими пальцами себе за грудь и за ребра так, что на груди во множестве были видны синяки. По иссохшему маленькому лицу катились крупные капли пота. Глаза, страдающие, ничего не видели, но словно пытались спросить кого-то, стоящего над всеми, за что дано измученному телу такое испытание. Глазами мальчик уже расстался с солнечным светом, хотя еще и не посмотрел во тьму. Ставр приложил ладонь сначала к голове больного, потом к его груди. Слушал долго. Переглянулся с Власко, посмотрел на наставника норвежских мальчиков, который стоял тут же, за их спинами, на Олексу, печально мигающего сонными глазами.

– Рагнар умрет сегодня ночью…

– И ничего нельзя сделать? – скорбно спросил наставник, опуская плечи, словно теряя последнюю надежду.

– Можно попробовать… Тогда он может умереть сразу, но может и на ноги встать. Делать?

– Делай, Ставр, – ответив без раздумий, наставник взял на себя ответственность. Он Ставра знал давно и слепо верил ему.

Волхв выпрямился.

– Олекса, где у тебя колодец?

– На заднем дворе.

– Готовь чистую холстину. И поболе, и погрубее. Подставь мне, чтоб под рукой была.

Ставр поднял Рагнара и легко понес к лестнице. Маленькое тело почти ничего не весило. Рубаха была мокрой, кожа горячей. Лицо больного исказилось от беспокойства, но глаза по-прежнему показывали отсутствие земного духа.

На заднем дворе Ставр поставил мальчика на ноги прямо рядом с колодцем. Стянул с него прилипшую к телу рубаху. Рагнар чуть не упал, бессильные ноги не держали такое же бессильное тело. Наставник за талию поддерживал мальчика, пока Ставр вытягивал из колодца воротом большое деревянное ведро. Олекса принес холстину, встал в стороне.

От ведра веяло холодом. Но не ночным, а подземным, жутким.

– Хозяйка-вода, кровь подземная и наземная, смой с отрока все болезни, унеси их в землю, раствори в соли, отдай отроку свежесть жизни, силу, питающую корни, – скороговоркой проговорил волхв и вылил целое ведро на голову мальчику.

Только что бессильное тело вздрогнуло, пробудилось, всплеснулись в испуге руки, как крылья взлетающей птицы. И стон вырвался изо рта.

– Растирайте его холстиной, – приказал Ставр. – Сильнее растирайте, чтобы кровь забегала. Сильнее, не жалейте труда…

А сам стал доставать новое ведро воды. И так он трижды искупал мальчика, потом завернул его в чистую и сухую холстину и понес в светлицу. Велел следом за собой целое ведро принести и поставить рядом со скамьей, на которой лежал мальчик.

Рагнар ожил, вернулось к нему сознание. И хотя зубы его стучали, теперь взгляд был осмысленным, хотя и по-прежнему страдающим.

– Власко, посмотри… – тихо попросил Ставр.

Власко склонился над ведром. Взял в свою узкую ладонь такую же узкую ладонь больного ровесника. Долго длилось его молчаливое знакомство. Потом Власко заговорил и начал повторять те же заученные слова-заговоры, что произносил в светлице Годослава во Дворце Сокола. Несколько раз повторил. Замер…

– Я вижу тебя, Ставр… – сказал через минуту. – Вижу… Ты уже сильно постарел… Рядом с тобой юноша… Волхв, но не славянский… Он с короткой бородкой… Только недавно начала расти… Ты зовешь его… Ты зовешь его… Олегом…

– Кто этот Олег? – спросил Ставр тихо.

– Волхв Олег… Волхв Олег… Я сейчас увижу… Сейчас… Я увижу… Вот… Он с отцом… Его отца зовут Рагнаром. А рядом с Рагнаром его сестра… Младшая сестра… Ее зовут… Я плохо слышу… Кажется, ее зовут Ефанда…[48]

– Унесите воду, – приказал Ставр. – И оставьте меня с мальчиком.

– С ним все будет хорошо? – спросил воспитатель.

– С ним все должно быть хорошо. Позаботься пока об Олафе. Завтра ему предстоит встреча с королем Карлом и с ярлом Райнульдом.

– Райнульд прибыл? – воскликнул старик в испуге. – Он убьет меня за сына.

– Его самого убило похищение сына. Рагнар будет жив, и завтра ты приведешь сюда его отца. Ярл будет тебе очень благодарен. А сейчас выйдите все. Я помогу мальчику справиться с болезнью.

Заскрипела дверь, хлопнула на сквозняке. Ставр остался один на один с больным. Вздохнул, положил ему обе руки на подреберье, чуть ниже сердца, и долго ловил момент, пока не ощутил, как проникает в него самого через затылок небесная сила, переходит через плечи в руки, а из рук, словно тысячи тонких ручейков, стекает в юное тело Рагнара. И происходило все это так долго, и так сосредоточенно ощущал все волхв, что не заметил, как пришел рассвет.

А когда в комнате стало совсем светло, Ставр вспомнил, что из-за жары начало турнира перенесено на более ранний срок, и ему необходимо идти к Годославу, чтобы подготовить того к турнирным схваткам джауста, как готовил его раньше к меле. Волхв с трудом оторвал ладони, будто прилипшие к спокойно уснувшему мальчику, с большим трудом сам поднялся и вышел за дверь, слегка пошатываясь, почти обессиленный.

– Я вернусь часа через два, чтобы забрать Олафа. Ты тоже будь готов, – сказал он наставнику, который просидел за дверью всю ночь, тоже не сомкнув глаз от беспокойства за воспитанника.