Славянский стилет (СИ)

– Да! – подтвердил водитель. – Фаза уж не та! Будут дергаться эти твари полчаса на ваших электроошейниках, а потом, в самый важный момент, провода в поле украдут. И повезет тогда только тем, кто успеет под вашим американским током сдохнуть! Остальных живьем, с покойными вместе, повесят кровь сливать. Вон того черноглазого – в первую очередь. Его не то что ток не убьет, он его сам, кажись, вырабатывать может. А жаль! Красавец! Породу не спрячешь. Больной он, что ли? Чего его сюда приволокли? Или там, на ферме, уже последних добивают?

Водитель недобро глянул куда-то вдаль, вздохнул, взял огурец и, с хрустом откусив половину, стал неторопливо жевать.

– А-а, радиация, говорят, – уклончиво буркнул тракторист, сам ничего толком не знающий, но слово, значимое по весу, ввернуть порой любящий. Часть этой псевдозначимости он приписывал себе, любимому; морально хиреть себе этим не давал и всегда был полон уверенности, что он-то знает, что к чему в этом мире. Мало того: он ведь, кому надо, еще и подскажет – и тем еще более возвеличит неторопливо возводимую пирамиду своего осознания мира, с каждым годом становящегося все проще и понятнее. А он сам, тракторист, был в том мире все умнее и умудреннее, и, сам себе иногда удивляясь, вопрошал в вечерней тишине, наедине с собою: «А почему не я?»

Порыв ветра тряхнул березу, и на газетный стол попадали майские жуки. Неторопливо огляделись, поползли через всю газету по всему, что на ней лежало, и, тугим щелчком распустив крылья, один за другим взмыли в свой скоротечный мир.

– Да, ты знаешь, – оживился новой мыслью тракторист, не выносящий молчания. – Тут шеф такую экономию ресурса придумал! – он понизил голос до хриплого шепота, затянулся папиросой и вдумчиво сузил глаза. – Недавно из Чечни его племянник приехал. Все работу искал, чтоб по профессии.

Тракторист налил еще стакан, понюхал хлеб, выпил, вздрогнул, передал стакан водителю, захрустел луком, впился зубами в прожаренный кусок курицы и продолжил:

– Так начальник искал ему работу, искал. Ну, куда его, если бойцов, и тех уволили. Дворником не захотел. Ну, что делать с племянником? «Нет» сказать, наверное, не смог – родственник все же, и придумал совсем уж полный бред. Купил ему пневморужье. Автомат. Калибр 4,5 мм. Тридцатизарядный барабан. «Смит энд Вессон». В прикладе – баллон под давлением. Ну, 4,5 мм, ясное дело, что за калибр. Так племянник расточил ствол, заменил барабан, поднял давление в баллоне, купил утяжеленные пули и знаешь, что вытворяет? – он поднял палец и закончил:

– Чистую, прибыльную, некриминальную (подчеркнул, помахав пальцем) коммерцию!

Он замолчал, доел курицу, взял бутерброд с салом и принялся аппетитно его жевать, макая стебли лука в соль и весь уйдя в этот процесс. Мохнатая гусеница стала взбираться вверх по бутылке с самогоном, стремясь добраться до горлышка. Тракторист сбил ее щелчком и та, кувыркаясь, улетела в траву.

– Ну? – не выдержал водитель. – И что ж это за коммерция такая?

Тракторист прищурился:

– Да он из этой бесшумной штуковины порешил уже половину крысиного поголовья! А ко второй примеривается, – и, перейдя на шепот, добавил: – Соображаешь?

Водитель изумленно глядел на собеседника.

– Так куда ж он этих дохлых крыс спихивает? Или шкуры куда идут?

Тракторист подивился такой простоте мышления:

– В продукт! В продукт идут! Вместе со шкурами! И такие пошли показатели! Не было таких никогда, не упомню. Уже и бойцов можно на работу брать, но боится, боится шеф за свое ноу-хау. И фазе не доверяет, а свидетелям – тем более.

Тракторист потянулся, зевнул, вытянул еще одну беломорину, закурил.

– Времена промышленного шпионажа! Боится за прибыль. А Марусек – любит. Но странною любовью. Они, впрочем, тоже те еще. Хоть и Маруськи, а оказались с соображением. Есть тут один момент. Странноватый. Или навел кто.? Впрочем, что я говорю… Короче, крысы въехали, в чем дело. Почему их так полюбили и вольно передвигаться позволили.

Тракторист глубоко затянулся, сбил пепел, пустил дым.