Славянский стилет

Такси помчалось к Куин-отелю. Водитель включил кондиционер. Это было прекрасно. В душе покой, в кармане деньги, в голове пустота, а в такси — кондиционер. Омолодившийся представитель бывших управляющих меньшинств откинулся на мягкое сидение и смотрел исключительно на японок. Но их было мало. Большинство маскировалось под европейских американок или американских европеек. И эти туфли! О, господи! Женщина ростом два метра! В этом что-то есть. А именно — лишние сантиметры. Но зато походка компенсировала все. Редкий случай совпадения формы с содержанием. Женщина-робот. Мечта мужчины. И как они это только прочувствовали? Впрочем, дизайнеры, скорее всего, — голубоватые мужчины. А может, и красномордые. Принцип элитарности творческих кругов тает на глазах.

Такси сделало крутой вираж и въехало в тоннель, освещенный сиянием галогеновых солнц. Выскочили наружу. Сбавив скорость, машина стала пробираться сквозь толчею автомобилей, плотными рядами шедших каждый к своей цели. А вот и отель! Вроде бы рядом, но из-за оградительных разметок ползли к нему минут двадцать, сигналя и чуть не наезжая на соседей спереди и сбоку.

— Будь он проклят, этот час пик, — проворчал водитель, пожилой японец в кожаной кепке с бубончиком на макушке и тонкими, выбритыми усиками. Наконец, поймав момент, он резко сдал вправо, перескочил ряд и свернул на боковую улочку. К отелю подъезжали с тыльной стороны. Да, не очень получилось блестяще, но ничего, сойдет и так. Решив не мучить больше водителя, — пешком пройти было метров триста, — Музыкант расплатился, и машина, развернувшись, уехала.

Узкая улица вела к центральному входу вдоль боковой стены отеля. Неожиданно вдали увидел знакомую фигуру. Да, это была она, Бэтти Тейлор. Странно. С ней был тот самый бледный, бритый, давно не евший макарон итальянец. Они о чем-то говорили, и довольно эмоционально. Музыкант, опустив голову, чтобы не видели лица, медленно подходил к ним.

— Ты соображаешь, что ты делаешь, поэтесса? У тебя хоть что-то осталось в голове, чтобы думать? Ты слышала, что люди иногда думают? Так и ты, дура, научись у них хотя бы этому! Если Сандрони сказал тебе сделать это, то делай, делай, и можешь даже ничего не думать, а вот за секунду до этого все же подумай: «это сказал Сандрони!»…

Бэтти заплакала, спрятав лицо в ладонях.

— Что ты ноешь! Ты думаешь, это решение вопроса? Да нам плевать на твой санскрит. И на этих всех бритых придурков. Посмотри на меня. Посмотри на меня! Я похож на бритого придурка? Нет, ты ответь, — я похож на бритого придурка?

Бэтти подняла глаза и сказала ему в лицо:

— Нет, не похож. Ты лысый, неполноценный урод. А возможно, и сексуально озабоченный параноик. Ну, что смотришь? Не видел женщину? В это я могу поверить.

Макаронник с размаху ударил ее по лицу, и Бэтти чуть не упала. Музыкант подскочил к святому великомученику:

— Сэр-синьор, вы не слишком учтивы с дамой.

Лысый семинарист злобно уставился на неизвестно откуда появившегося денди, такого же, кстати, бритого:

— Слушай, лысый! Вали мимо и забудь, что видел. А то проглотишь свою серьгу. Я доступно сказал?

— Да, в общем, доступно, — Музыкант прямым ударом въехал семинаристу в лоб, и тот, пролетев пару метров, упал на спину. Из кармана вывалился мелкокалиберный «Магнум».

Бэтти вцепилась в руку Музыканта:

— Что вы наделали? Они убьют вас!

— Кто? Эти? — он посмотрел на лысого, лежащего без признаков жизни. Подошел, потрогал пульс.

— Ему было еще недостаточно. За такие слова отправляют в реанимацию, а этот через двадцать минут поскачет, как кузнечик.

Бэтти быстрым шагом подошла к макароннику и, подняв его револьвер, положила себе в сумку.

— Вы уверены, что это правильное решение? — спросил Музыкант.

— Я уверена, что другого решения нет. Это люди Сицилии и якудзы. И мой санскрит им оказался совсем не нужен.

— Но конференция через двадцать минут. Неужели вы не пойдете? Я пришел ради вас.

Бэтти посмотрела на Музыканта, как на ненормального:

— Какая конференция? Это сходка! И первым делом мне приказали переспать с боссом, по-другому не скажешь, который меня пожелал. Я все это поняла час назад.

Макаронник застонал.

— Пошли, быстро, — сказал Музыкант, и, взяв Бэтти за руку, повел в сторону, откуда он приехал на такси. — Ваши документы целы?

— Они все у меня в сумке.

— Это хорошо, — он махнул рукой, тормозя такси. — Район Касумигасэки, улица Мотахаси.

И опять помчалась машинка такси по непроходимому Токио. Через минут сорок они приехали в знакомую Музыканту закусочную. Присели в дальний угол помещения. Кроме них, в заведении в это время не было никого. Бэтти упала в плетеное кресло, а Музыкант, дав знак официанту, задвинул бамбуковую ширму. Приятная прохлада, тишина и покой расслабили специалистку по санскриту.

— Рассказывайте, — сказал Контрабасист и закурил свою длинную сигарету, положив пачку на стол.