Славянский викинг Рюрик. Кровь героев

Местность сразу чудесным образом изменилась. На берегах и многочисленных островах между Итилем и Ахтубой раскинулись многочисленные селения из глинобитных домишек, выкрашенных в белый цвет, тянулись бесконечные сады и бахчи, на которых зрели дыни, арбузы, помидоры, ровными линиями выделялись ряды виноградников, колыхались светло-желтые поля дозревающей ржи и пшеницы. И всюду люди, которые копошились среди этой пышной зелени, орошаемой благодатной влагой великой реки. Сварун знал, что здесь жили хазары-земледельцы, плодами своих трудов кормившие половину страны. Эти земли являлись сердцем Хазарии, ее основой, ее опорным краем.

Чем ближе к столице каганата, тем немилосерднее жарило солнце. Из солончаковой степи, начинавшейся сразу за орошаемыми участками и пропадавшей в дрожащем мареве раскаленного воздуха, доносился сложный, слегка приторный запах, непривычный для русского человека.

Наконец показался Итиль, столица Хазарского каганата. Огромный город был расположен в среднем течении Ахтубы, на узком длинном острове; с востока его омывала Ахтуба, с запада – Итиль; пригороды его раскинулись по берегам обеих рек; к одному из них вел деревянный мост, к другому переправлялись на лодках.

Возле пристани стояла масса судов самых различных видов и конструкций. Сварун узнал здесь и лодки русов, и корабли с высокими бортами, приплывшими из Персии, и арабские каравеллы, и византийские легкие суда, которые перетаскивались по перешейку между Доном и Итилем, и ластовые суда норманнов… Поистине купцы всего мира собрались в столицу Хазарии!

Сварун причалил к месту, где стоял склад, в котором он разгрузил свой товар, закрыл его на замок и, выставив охрану, направился в город. Он при каждом приезде не уставал поражаться красоте столицы Хазарии. Правда, перед крепостной стеной, сложенной из каменных глыб, было много мазанок и юрт кочевников, но центр города состоял из широких улиц с добротными деревянными, глинобитными и саманными домами; кирпичным был лишь дворец правителя.

Столица утопала в зелени садов и деревьев. Маленькие базарчики начинались прямо на окраине и тянулись бесконечной чередой до самой центральной площади – главного базара. Неудивительно: добрая половина населения торговала всем, чем могла, а вторая кормила и обслуживала торговцев. Здесь были торговые ряды с мясом – бараниной, говядиной, свининой и кониной; рядом с ними – рыбный ряд, где лоснились на солнце тушки стерлядей, лежали похожие на небольших свиней осетры, висели сушеные тарань и вобла, вяленые лещи, с носиков которых стекал жир; в ящиках трепыхалась разная мелочь: окуни, пескари, плотва; бочки были набиты соленой каспийской сельдью… Немного пройти – и взору представлялись горы арбузов, дынь, помидоров, перцев, баклажанов, яблок, груш, апельсинов, абрикосов, лимонов… Богаты были оружейные ряды, где были на выбор византийские, арабские, скандинавские, славянские мечи, всевозможные виды копий, щитов, секир, кинжалов, медных и железных панцирей, простых или позолоченных, разукрашенных различными рисунками; тут были шлемы, палицы, кольчуги, набедренники, обручи. Немного пройтись – и можно было купить высокие выгнутые седла, ратную сбрую с искрящимися украшениями, узды, бубенцы, которые веселили всадников во время езды. А следом шли ряды с коврами из Шемахи, Персии, Сирии и Индии с затейливыми орнаментами и рисунками и пестревшими яркими красными, коричневыми, зелеными, желтыми красками. Поражали покупателей изделия ювелиров из золота, серебра и драгоценных камней. Рядами стояли самых необыкновенных форм кувшины и светильники. Портные предлагали свои изделия как для знати, так и для простого народа. Стояла искусно изготовленная мебель из ореха, дуба и пальмового дерева…

Вдоль рядов неторопливо прохаживались покупатели: хазары в длинных полосатых халатах, евреи в черных одеждах и желтых развевающихся шарфах, армянки в черной власяной маске, скрывавшей черные лучистые глаза, византийцы в необычных фиолетовых одеждах с вытканными павлинами, тиграми и другими экзотическими животными, арабы в черно-желтом одеянии, светловолосые, голубоглазые славянки. Каких народов здесь не было! В раскаленном, пропитанном пылью воздухе раздавались выкрики торговцев, ржание лошадей и рев ишаков и верблюдов, щекотали нос острые запахи тут же изготовляемой снеди. В этом столпотворении Сварун чувствовал себя уверенно и спокойно: он всю жизнь торговал, любил свое дело и здесь он был на месте.