Славянский викинг Рюрик. Кровь героев

– А принятие новой религии не изменило быта местных богачей. Как имели они гаремы раньше, так продолжают содержать и в наше время. Что поделаешь, приходится нам, поклонникам бога Яхве, мириться с таким положением.

– Да, такому дитя много требуется денег на различные утехи! Вот он-то мне как раз и нужен!

– Но он дорого тебе встанет! Могут расходы перевесить доходы!

– Не важно. Убыток потом возверну!

– Хорошо подумал?

– Не сомневайся. Мне не двадцать лет!

– Ну смотри. Я остаюсь в стороне.

– Конечно, конечно! Но за знакомство с сыном бека с меня сорок мехов.

– Тогда Самуил сегодня же начнет хлопоты.

Сын бека, Мугань, оказался тридцатилетним повесой, со смазливым лицом, нагловато-умильной улыбкой, готовым в любую минуту и унижать и унижаться. Сварун раскусил его с первого взгляда. Такой при случае мать родную продаст. Конечно, на этого бездельника ему придется потратиться, но и он, Сварун, вытянет из него все без остатка!

– И чем же может удивить меня новгородский купец? – спросил Мугань, оглядывая чисто прибранную, с побеленными стенами комнату, где жил Сварун. В помещении они были одни.

Сварун молча выложил перед ним ворох драгоценных мехов. У сына бея разбежались глаза.

– И что требуется от меня? – сглотнув слюну, спросил он.

– Немного, – просто ответил Сварун. – Будешь извещать меня о военных намерениях отца. Куда он намерен будет направляться в поход, против кого станет собирать войско.

– А ты представляешь себе, что за такое предложение тебя вздернут на первой же виселице?

– Конечно, но ты не донесешь на меня.

– Почему ты так уверен?

– Очень просто. Тогда ты не получишь ничего из моего состояния. Я тебе показал только самую малую толику, а оно, поверь мне, немалое!

– По закону Хазарии, конфискованное имущество преступника переходит в руки властителя!

– Да, в руки твоего отца, но не тебе. К тому же я не так глуп, как тебе представляется. У меня нет ничего, кроме того, что лежит на столе. Абсолютно ничего! Все остальное записано на другие имена и недоступно хазарскому правосудию!

Мугань присел на скамейку. Он вдруг вспотел, но даже не пытался вытереть лицо. Дрожащими руками погладил меха, некоторое время помолчал, потом произнес глуховатым голосом:

– Хорошо, я согласен. Какие твои условия?

Сварун с облегчением откинулся на спинку кресла. Ответил:

– За каждое известие я плачу немедленно. В зависимости от важности сообщения. Станешь посылать ко мне доверенного человека, с ним я буду отправлять оплату. А сейчас вручаю эти меха как залог нашего дальнейшего сотрудничества.

Потянулись однообразные дни. Сварун для вида приторговывал на базаре, но главным было поддержание связей с Муганем. Они осуществлялись через Чегиртке, веселого, беззаботного, но смышленого парня, который слово в слово пересказывал важные сведения из дворца, сообщенные ему его господином, Муганем. Несмотря на большие расходы, Сварун был доволен. Теперь он знал каждое движение мысли бека, его планы и намерения.

Но тяжело переносился им местный климат. Мучили песчаные бури. От песка нельзя было нигде спрятаться. Он проникал всюду, каким-то образом просачивался в невидимые щелки, лез в глаза, нос, рот, противно хрустел на зубах. Не лучше оказалась и зима – бесснежная, с частыми оттепелями. На улицах был постоянный гололед, свирепый ветер сбивал с ног, резал лицо, выматывал душу.

Полегче стало с наступлением весны. Яркое солнце вселило силы и радость в старческое сердце Сваруна, уверенность в скорое окончание начатого дела. От Муганя стали поступать известия о подготовке военного похода против Новгородского княжества. Наконец Мугань сообщил: войска выступят в первых числах июня. Сварун тотчас начал собираться на родину.

Накануне дня отъезда, рано утром, в дверь раздался условный стук. Это был Чегиртке. Сварун снял крючок. Тотчас в комнату ворвались хазарские стражники, схватили его и кинули на пол. Начальник стражи, здоровенный хазарин, по-хозяйски уселся в кресло и стал задавать вопросы:

– Купец из Новгорода?

– Да. Сваруном меня звать.

– Знаю. Мы за тобой давно следим. Торговлей ты для вида занимаешься, а главное твое дело – выведывание замыслов великого кагана. Сведения передаешь новгородскому князю.

– Я приехал с товаром в Итиль, но мной овладела болезнь, и всю зиму я провалялся в постели. Ничем не интересовался, ничего не выведывал. У меня сил на это не было.

– Знаем про все твои болезни! Нам известно, через кого ты получал секретные сведения. Этот человек у нас в руках, и он нам все рассказал!

«Значит, Чегиртке схвачен и меня выдал, – лихорадочно соображал Сварун. – Но сына бека они тронуть не посмеют. Пока не посмеют! Но если я заговорю, ему несдобровать. Доложат беку, бек ему руки окоротит. Он это понимает и должен меня спасти. Вот только как подать ему весточку из тюрьмы?.. Ничего, ничего, главное – спокойствие. Посижу в камере, огляжусь, подкуплю кого-нибудь из охранников…»

Между тем стражники в комнате перевернули все вверх дном, доложили начальнику, что ничего ценного не найдено.