Читаем Славянское язычество. Мироздание, общество, обряды полностью

Возродившийся в эпоху Ренессанса, термин «языческий» происходит от латинского слова paganus, означавшего «относящийся к сельской местности», «сельский житель» (от pagus «округ»), или «сельский», «провинциальный», «деревенщина»; в римском военном жаргоне – «нестроевой», «гражданский», «неквалифицированный солдат». Также существует связь с глаголом pangere («фиксировать», «закрепить»), который происходит от протоиндоевропейского *pag- («закрепить»).

Средневековые авторы часто выдвигали предположение, что появление религиозного значения у термина «языческий» стало результатом изменения уклада и традиций в период христианизации Европы, когда люди в городах более охотно принимали веру, в то время как в отдаленных районах долго оставались сильны старые обычаи. Тем не менее эта идея имеет несколько противоречий. Во-первых, использование данного термина в качестве обозначения нехристиан предшествует периоду в истории, когда это слово приобрело такой смысл. Во-вторых, в отличие от такого слова, как rusticitas («сельский»), слово paganus ещё не окончательно обрело значение «некультурный» или «отсталый», которое бы объясняло, почему его стали применять к язычникам.

В христианской терминологии слово «языческий», вероятно, получило свое значение от римского военного жаргона (см. выше). Ранние христиане часто принимали форму военных образований и считали себя Milites Christi («Солдаты Христовы»). Ярким примером того, что христиане в то время использовали этот термин скорее в военном контексте, чем в религиозном, является трактат Тертуллиана «О венце воина» (XI.V), где христиан называют «paganus» (гражданский): Apud hunc [Christum] tam miles est paganus fidelis quam paganus est miles fidelis. (Для него (Христа) воин настолько является верным мирным жителем, насколько мирный житель является верным воином).

К середине IV века термин «языческий» приобрёл свою религиозную коннотацию. Уже в V веке слово «язычник» (лат. paganos) используется для обозначения лиц, не входящих в христианскую общину. Всего через 15 лет гонений на язычников со стороны христиан в период правления Феодосия I язычники-готы разграбили Рим, что вызвало ропот среди населения о том, что старые Боги проявляли больше заботы о городе, чем христианский Бог. В ответ Аврелий Августин написал De Civitate Dei contra Paganos («О граде Божьем»). В нём он противопоставил павший «град Земной» «граду Божьему», гражданами которого в итоге являются все христиане.

В английском языке термин «язычник» не имел конкретного определения до XVII века. В дополнение к значениям «неверный» и «еретик» он использовался христианами в качестве одного из нескольких уничижительных эквивалентов таким словам, как «нееврей»/ «гой» ( / ) в иудаизме, а также «кафир» (, неверующий) и «мушрик» (, идолослужитель) в исламе.

Безбожник (heathen)

Термин «безбожник» (heathen) происходит от древнеанглийского haeden или древнеисландского heidinn («нехристианин или еврей»). Возможно, это значение термина возникло от готского haithno («женщина-нееврейка»), которое использовалось при переводе слова «эллин»[4] для Готской Библии – первом переводе Библии на германский язык. Возможно также, что слово было заимствовано из греческой и латинской терминологии того времени, когда им обозначали язычников. Оно могло происходить из готского haithi («живущий в степи»). Тем не менее подтверждений этому нет. Слово может быть также заимствованием греческого (этнос) через армянское слово hethanos.

Определение

Неправильным было бы сказать, что в начале Новой эры существовала такая религия, как «язычество». Скорее, у язычников до начала соперничества с христианством не было вовсе никакой религии в том смысле, в каком это слово обычно используется сегодня. У них не было ни традиции обсуждения ритуальных или других религиозных вопросов (кроме философских дебатов или древних трактатов), ни чёткой системы верований, ни структуры управления, свойственной определённым «организованным религиям».

Определение термина «язычество» является проблематичным. Важным здесь будет понимание контекста этого понятия. Ранние христиане для удобства объединяли различные обряды в единую группу (посвящены одному Богу). Язычество же обычно предполагает многобожие. Однако не все язычники строго исповедовали политеизм. На протяжении всей истории многие из них верили в верховное Божество (несмотря на то что большинство таких язычников верили в пантеон низших Богов/демонов (см. генотеизм) или божественных начал). Для христиан же самым важным было поклонение единому «истинному» Богу. Те, кто исповедал нечто другое (многобожие, монотеизм, атеизм и т. д.), отлучались от церкви и назывались язычниками. Точно так же классические язычники посчитали бы странным разделять группы последователей по числу почитаемых Божеств. Для них различия культовых практик были бы более значимыми.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Приключение. Свобода. Путеводитель по шатким временам. Цивилизованное презрение. Как нам защитить свою свободу. Руководство к действию
Приключение. Свобода. Путеводитель по шатким временам. Цивилизованное презрение. Как нам защитить свою свободу. Руководство к действию

Книги, вошедшие в настоящее издание, объединены тревожной мыслью: либеральный общественный порядок, установлению которого в странах Запада было отдано много лет упорной борьбы и труда, в настоящее время переживает кризис. И дело не только во внешних угрозах – терроризме, новых авторитарных режимах и растущей популярности разнообразных фундаменталистских доктрин. Сами идеи Просвещения, лежащие в основании современных либеральных обществ, подвергаются сомнению. Штренгер пытается доказать, что эти идеи не просто устаревшая догма «мертвых белых мужчин»: за них нужно и должно бороться; свобода – это не данность, а личное усилие каждого, толерантность невозможна без признания права на рациональную критику. Карло Штренгер (р. 1958), швейцарский и израильский философ, психоаналитик, социальный мыслитель левоцентристского направления. Преподает психологию и философию в Тель-Авивском университете, ведет колонки в газетах Haaretz и Neue Zurcher Zeitung.

Карло Штренгер

Юриспруденция / Учебная и научная литература / Образование и наука
Исповедь литературоведа. Как понимать книги от Достоевского до Кинга
Исповедь литературоведа. Как понимать книги от Достоевского до Кинга

В этой книге нет больших литературоведческих анализов. Да и какой в них смысл после трудов Бахтина, Лотмана, Дунаева и Набокова? Перед вами история о том, как литература переплетается с жизнью обычного человека и как в ней можно найти ответы на все важные вопросы – стоит лишь подобрать правильный момент для чтения, увидеть и услышать подсказки, которые спрятали писатели в страницах своих трудов.Автор этой книги, филолог, журналист и блогер Николай Жаринов, рассказывает о книгах, которые сопровождали его на протяжении самых значимых и переломных событий в жизни. Мы видим, как с возрастом меняется отношение к «Преступлению и наказанию» Достоевского, почему книги Кинга становятся лучшими друзьями подростков, и как Бунину удавалось превращать пошлые истории в подлинное искусство.Это исповедь, от начала и до конца субъективная, личная, не претендующая на истину. Спорьте, не соглашайтесь, критикуйте – ничто не возбраняется. Ведь по-настоящему литературу можно понять, только проживя ее через собственные эмоции.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Николай Евгеньевич Жаринов

Публицистика / Учебная и научная литература / Образование и наука