Славянское реалити-шоу

Костёр приходилось тушить, а потом продолжительное время ждать, когда противный дым окончательно рассосётся и исчезнет. Огонь и тлеющие угли костра они забрасывали снегом, который старательно доставали лопатой из топки печи, заваленной плотно, как говорится, до самого основания.

Дело усугублялось тем обстоятельством, что большую часть питьевой воды (её и запасено-то было совсем немного, литров шестьдесят-семьдесят), девчонки легкомысленно израсходовали при тушении огня и синих, смертельно опасных углей в печи, а та вода, что осталась, регулярно покрывалась ледяной корочкой, которую приходилось разбивать через каждые двадцать-тридцать минут.

Поскольку костёр – каждый раз – горел недолго, то пещерные узники успевали вскипятить совсем немного воды. О приготовлении же горячей пищи и речи быть не могло, поэтому они питались сугубо овощами и копчёным мясом: бобрятиной, гусятиной и лосятиной. А мясо было немного пересоленным – сознательно так сделали, чтобы оно лучше хранилось. Поэтому после каждого приёма пищи всех славян начинала мучить нестерпимая жажда, но Егор разрешал пить только тёплый кипяток, чтобы дополнительно не остужать организмы.

– Если увижу, что кто-то пьёт холодную воду или ест снег, то буду бить! – предупредил он по-честному…

Так и подмывало – разобрать входную дверь, откопаться, выбраться наружу, освободить печную трубу из снежного плена, натопить до красна печь.… Но, судя по звукам, долетавшим из «вентиляционного отверстия», на улице по-прежнему властвовала коварная вьюга. А может, и всесильная пурга, или – бесконечная и непобедимая метель…. Попробуй, разберись…

Прошло ещё какое-то время. Может, сутки, а, может, и все пять…. От холода и постоянной острой жажды все впали в какое-то нездоровое оцепенение: было не уснуть (в обычном понимании), неуклюже навалилась странная и дурманящая дрёма, натуральный полусон, смешивающий явь с коротким цветным забытьём и тоскливыми, чёрно-белыми фантазиями…

Егор понимал, что начинается коварное раздвоение личности, он как будто наблюдал за собой со стороны. Вот высокий и широкоплечий человек – с бесконечно грустными глазами – разводит дымный костёр, ставит на него походный котелок (новгородское наследство), плотно набитый белым снегом, рядом осторожно пристраивает, чтобы разогреть, толстый бронзовый прут с нанизанными на него крупными кусками копчёного лосиного мяса.… А вот сознание чуть смещается, и перед «внутренним взором» проплывают незабываемые картинки из совсем недалёкого прошлого: Сашенька – в очень открытом купальнике – выходит из зеленоватой морской воды на белоснежный песок заброшенного пляжа, дочка Иришка, отчаянно визжа и громко смеясь, несётся ей навстречу…

Остальные славяне чувствовали себя не лучше: Юлька Федонина откровенно бредила и ловила по тёмным закоулкам пещеры каких-то «серых человечков», Симон Браун устроил жаркую перепалку с собственной женой, в результате чего Сенина правая щека – абсолютно предсказуемо – украсилась свежими глубокими царапинами, а Генка и Петро поглядывали друг на друга с плохо скрытой ненавистью, многозначительно поглаживая рукоятки охотничьих ножей…

«Всё, пока ещё не поздно, надо выбираться наружу!» – решил Егор, лопатой выгребая из жерла печи очередную порцию снега. – «Иначе, скоро все окончательно сойдут с ума и поубивают друг друга…».

– Командир! – ворвался в сознание далёкий голос Федонина. – Ты же велел слушать эту дыру в искусственной стене…. Так вот, там всё стихло! Окончательно! Не воет больше!

Он выпрямился во весь рост, с хрустом потянулся, расправил плечи и громко скомандовал:

– Мужская часть отряда – немедленно ко мне! Привести себя в порядок, умыться снегом, вооружится соответствующим инструментом! Будем прорываться на волю…

С дверью, которая открывалась наружу, они возились достаточно долго.

– Не ломать, а разбирать! – настаивал Егор. – Где мы потом возьмём новую дверь? Так разбираем, чтобы и собрать было можно!

Через полтора часа все составные дверные части, включая бронзовые гвозди, костыли и кожаные петли, были сложены отдельной аккуратной кучкой в мужской спальне. Настала очередь снега.

– Куда его будем складировать? – нетерпеливо спросил Сеня Браун.

– Всюду и будем! – решил Егор. – Складываем на вотолы и разносим по всем боковым нишам, начиная с ближайших. Почему – с ближайших? Потом, когда разгребёмся снаружи, нам придётся выносить его обратно. Не со снегом же всю оставшуюся зиму коротать…

Конца и края этому снегу не было видно: часов шесть кряду участники реалити-шоу «Живём – как в старину» неустанно носили его и усердно складировали в пещерные ниши…

– Что за чёрт! – начал паниковать Нестеренко. – Сколько же там его? А может, многие десятки метров? Если не сотни…. Тогда нам точно конец, крышка, мать его!

– Отставить – грязно выражаться! – недовольно прикрикнул Егор и показал Петьке кулак. – Носить снег! Кому я сказал? Трамбовать его тщательно! Засыпать – чтоб до самого потолка…

– Стоп! Тихо! – Сеня Браун поднял руку вверх. – Слышите? Вот ещё, ещё…