Славия. Паруса над океаном

Я отрицательно покачал головой, не говорить же ему, что меня интересует строго определенный участок. А задерживаться здесь тоже не было резона. Почему корабли оставил на рейде? Да потому, что там две с половиной сотни женщин, вот и не хотел светиться, не хотел злобных взглядов и домыслов окружающих.

– В проливе Магеллана встретил капитана Переса, он вечером на своем фрегате организовал прием. Так один из капитанов шхун жаловался, что здесь все земли побережья давно куплены. Вот и мне в глубь территорий лезть не хочется. Да и участок нужен большой, рядом хотят поселиться мои офицеры и многие матросы, поэтому посмотрю северней.

– К твоему сведению, дон Микаэль, побережье уже лет пятьдесят как разведано полностью. Северней Вальпараисо до восемнадцатой параллели южной широты – безводная пустыня. – Губернатор позвонил в колокольчик и приказал офицеру, чтобы подали бокалы и кувшин вина, затем повернулся ко мне и продолжил: – А выше Лимы, за горной грядой, настоящие непроходимые джунгли до самой Панамы. Есть неплохое побережье в Мексике, оно тянется до районов Северного тропика, но выше уже делать нечего. Там тоже безводная пустыня на тысячи километров, правда, слева еще есть остров Калифорния, который для жизни совершенно непригоден.

– Ничего страшного, дон Фернандо, мне спешить некуда, авось и отыщется что-нибудь интересненькое. А дальше пойду на острова Ниппон, Филиппины и Индию.

– Лавры Фернана Магеллана покоя не дают? Между прочим, всего в истории было шесть кругосветных путешествий. Последнее, голландского пирата Оливье ван Ноорта, который попортил короне немало крови, завершилось восемьдесят лет назад. Так что если не передумаешь, твое будет седьмым.

– Ты вот что, – дон Марко сел в кресло, и мы последовали его примеру. – Я завтра отправляюсь в Лиму, так что присоединяйся.

– Конечно, буду рад войти в состав такого солидного конвоя.

Около часа за бокалом вина еще развлекал присутствующих рассказами о путешествии в Индию, о двух штормах, одним из которых оказался настоящий тайфун, и о проходе Магелланова пролива. А вечером был приглашен на ужин, где многочисленное губернаторское семейство и некоторые офицеры местного гарнизона затерроризировали расспросами об агадирском набеге.

Уже ночью, перед самым выходом в море, у нас с герцогом Леонским в его каюте на борту галеона состоялся довольно откровенный разговор. Истинных планов, конечно, не раскрывал, зато смог серьезно заинтересовать. Рассказал, что есть информация о наличии в районе пустыни Атакама, немного северней границ Чили, двух медных рудников. Один из них, более крупный, в районе реки Тальталь в предгорьях Анд, это почти рядом с побережьем, от океана два дня пешего караванного пути либо день верхом. Удобно расположен рядом с оазисом. Второй – намного меньше первого, находится в одном дневном переходе от реки Лоа и в пяти днях пути от побережья. Впрочем, говорят, что там и железа немало.

– Медные рудники? – задумчиво переспросил дон Марко, пропустив мимо ушей слова о железе. – Это сегодня не менее важно, чем серебро или золото. И я так понимаю, что если все это подтвердится, у тебя вполне достаточно средств, чтобы выкупить всю эту пустыню, тем более что она стоит не дороже, чем по одному реалу за каждую фанегу[56]. Так зачем ты мне все это рассказал?

– Сам знаешь, потому что не проглочу. По имеющейся информации, на обоих месторождениях руда очень богатая, и добыча может вестись открытым способом. Только меньшее месторождение, которое находится в пустыне далеко от воды, для добычи не очень удобно, а вот второе можно разрабатывать хоть сейчас. Но слишком жирный кусок, по самым приблизительным подсчетам чистый годовой доход может составить около миллиона золотом, а это гораздо больше многих золотоносных приисков. А теперь скажи, сколько в империи владетелей с соизмеримым доходом?

Дон Марко непроизвольно барабанил пальцами по столу, задумчиво смотрел мне в глаза и утвердительно качал головой.

– А кто я здесь такой? – продолжил высказывать замануху и развел руками. – Принц мало кому известного Московского царства, который даже титул не смог подтвердить, так как ни в одной европейской стране нет нашей амбасады? Буду предельно откровенен. Для того чтобы чувствовать себя в империи достойно, чтобы иметь возможность продолжить образование, вынужден был принять испанское подданство и выложить многие тысячи фунтов серебра. Никакому европейскому дворянину ничего подобного не нужно делать ни в одной стране, от него даже индигената[57] не затребуют, поверят на слово.

– Ты о чем-то сожалеешь, Микаэль?