Славия. Паруса над океаном

Рявкнули наши каронады, и прежде чем второй флейт перекрыл видимость, успел заметить, как снаряды поразили цель. Затем ощутили удар от столкновения, послышался жуткий скрип трущегося дерева, и на наш фальшборт полетели абордажные кошки. Выдержав несколько секунд и дождавшись, когда матросы противника перекинули трапы, скомандовал:

– Всем огонь!

Из-за бухт и щитов, из люков и трапов вынырнули мои воины и открыли частый винтовочный огонь, словно работало несколько пулеметов. А вот и действительно застрочили пулеметы, они ударили по только что раненному пушкарями флейту. После шестого выстрела заметил, что вдруг исчезли все цели. Это мы что, их всех свинцом забили, или как?

– Внимание! Боцман, свисток! Винтовки долой, приготовить палаши и револьверы! Вперед! – Оттолкнул с пути Сокуру, пытавшегося меня оттеснить, рванул к ближайшему трапу и на чужой корабль влетел самым первым.

Справа под бортом периферийным зрением заметил, как что-то шевелится, не задумываясь, направил револьвер и моментально выстрелил. Увидел упавший под ноги пиратский пистоль, даже не посмотрел на его бывшего обладателя, полоснул палашом другого стоявшего на корточках раненого врага и выбежал на квартердек. Какой-то франт в ярко-оранжевом камзоле разрядил пистоль чуть ли не мне в лицо, но я успел резко уклониться и уйти в сторону. За моей спиной кто-то вскрикнул, но отвлекаться было нельзя, только мельком взглянул на обувь находящегося сзади. Да, это был кто-то из наших, потом разберусь. А сейчас, сделав ложный выпад, обманул противника, обратным движением резанул его руку и уколол в горло. Слабый фехтовальщик попался.

Моя территория была чистой, пришла пора осмотреться. Оказывается, мою спину прикрывали бомбардиры, а ранение в плечо получил Новиков. Круглая пуля вырвала кусок мяса, но это не смертельно, заживет, как на собаке. С высоты квартердека было хорошо видно, что никаких очагов сопротивления уже нет, на палубе остались только расстрелянные и порубленные трупы. Наш флейт тоже выглядел неприглядно: побитый шрапнелью, с обломанной мачтой и порванными парусами.

Минут через десять по трапу с нижних палуб поднялся забрызганный кровью Полищук.

– Все, – глубоко дыша, сказал он. – Всех вырезали. Только в трюме рабы остались, набито их там, чуть ли не друг на друге сидят. Монголы какие-то. Мы их пока закрыли, оставили, как и было.

– Потери?

– У меня четверо раненых, не тяжелых.

– Отлично! Лейтенант Сокура! Первое, принимай трофей. Второе, втянуть трапы на борт и ослабить концы абордажных крючьев. Третье, освобождай палубу от трупов. Эй, лейтенант! – позвал Кульчицкого, стоявшего рядом, но на квартердеке нашего корабля. – Прикажи отцеплять крюки, пойдем брать трофей для тебя.

– Ура!! – закричали на кораблях.

В подзорную трубу было прекрасно видно, что два наших пулемета и десяток стрелков выкосили матросов противника, как траву. Видно, управлять кораблем с разорванными пулеметным огнем парусами оказалось некому, и флейт как-то странно, дугообразно циркулировал. Поэтому и настигли его быстро, буквально за два с половиной часа. Геройствовать оставшиеся пираты не стали и сопротивления не оказывали, надеялись на чудо. Но чуда не произошло, оставил в живых лишь капитана для допроса и трех матросов для уборки трупов и мытья палубы, а остальным порубили головы и выбросили в море.

Этих четверых мы так и не убили. Дал слово бывшему капитану Рею Свифту сохранить им жизнь, взамен получил важнейшую торговую информацию о каналах приобретения и сбыта различных товаров, а также тайник с деньгами кузенов, устроенный в Индийском океане на одном из безлюдных Мальдивских островов. Не хотели они все деньги возить на кораблях, в жизни всякое случается. Вот и случилось.

Но я не давал обещания пиратам, что не передам их в руки правосудия, поэтому доставил в Европу и сдал властям Малаги. А они устроили судебный процесс, который кончился публичной казнью через повешение всех четверых. Судили их за пиратство. Но это случилось четыре месяца спустя, а сейчас был «полон рот других забот». Слава богу, все раненые пошли на поправку, даже у Васи Бевзы исчез жар.

После боя стянули в бухту все три корабля и стали на ремонт. Перед этим облазил оба трофея, и что сказать? Корабли понравились. Обратил внимание на то, что наши снаряды свободно прошили двухслойную обшивку борта полуметровой толщины, думаю, что прошьют и метровую, так что некоторым линкорам тоже мало не покажется. На опердеке поверхность палубы, борта и потолок были густо иссечены мелкими, размером с ноготок осколками. Да, сталистый чугун – это страшная штука.

Выбравшись на открытую палубу, учуял запах дыма и готовящейся пищи. Весь берег усыпали группки рабов, они действительно были измождены, еще недельку такой жизни, и от узников Бухенвальда не отличить.

– Что с ними делать? – спросил Антон. – Бросим на острове или продадим?

– Зачем же разбрасываться таким ценным ресурсом? Пошли, подойдем к ним.