Славия. Паруса над океаном

Клондайк! И не надо в мерзлой воде ковыряться. Впрочем, придется. И не в золоте дело, мне нужно серебро, а где-то к северу от берегов этой реки его очень много. Это в той жизни к концу ХХ века оно стоило сущие гроши. На арабских землях нашли огромные месторождения, которые сделали все прочие серебряные рудники совершенно нерентабельными.

Сейчас же серебро – это основная мировая валюта, а того мизера, который добывается сейчас в Южно-Африканском графстве, для наполнения разменной денежной массой собственных территорий лет через пять будет недостаточно. Поэтому придется тщательно шерстить и ближайшие Скалистые горы, где его тоже много, ну и Клондайк.

Без денег мы жили совсем недолго. Через двадцать три дня плавания с единственной остановкой в Сингапуре мы вышли к Мальдивскому архипелагу и нашли нужный нам островок. Вконец деморализованный Свифт место тайника показал сразу, и мы там изъяли ценностей в различных монетах и китайских лянах на сумму в триста двадцать тысяч талеров. Все это добро хранилось в денежных сундуках. Кстати, сундуки – это не какие-то огромные чемоданы, а очень маленькие плоские ящички емкостью в шесть литров (для серебра) и три литра (для золота). Между тем вес каждого из них тянул на пятьдесят четыре килограмма. В общем, у британцев получился неслабый бизнес, и всего лишь за пять рейсов.

На этом острове мы пополнили запасы питьевой воды и дали людям отдохнуть и постоять на твердой почве. Чтобы поделиться возникшими идеями, всех офицеров собрал на ужин. Столы и лавки поставили в тени кокосовых пальм, а китайцы поймали на пляже огромных черепах, сварили из них суп, оставшихся запекли в углях. Получилось очень вкусно, гораздо вкуснее, чем готовил мой кок Петро. Нет, Петра наконец нужно осчастливить и перевести к брату в бомбардиры, куда во время боя он бегает помогать, а на его место взять Вана.

Новоявленные капитаны увлеченно делились впечатлениями первых дней своей самостоятельной службы, говорили о действиях команды, о поведении судов. Было видно, что ребята искренне рады. Только лейтенант Бевза за столом помалкивал и смотрел угрюмо.

– Василий, чего надулся, как сыч? – толкнул его локтем.

– А чего мне радоваться, сир, братья-товарищи стали капитанами, а я… – Он поднял вверх розовую культю левой руки, с которой два дня назад доктор Степан Жук снял швы. – Что мне теперь делать?

– Тебе, брат… – При этих словах Бевза резко вскинулся и посмотрел на меня совсем по-другому. – Есть задание, с которым даже редкий четверорукий справится.

– Говорите, сир, костьми лягу, но все сделаю.

– Как раз тебе, Василий, костьми ложиться не надо. Надо, чтобы легли те, кто против нас. Предстоит совершить следующее… – Повернулся к Кульчицкому и Сокуре. – И вы, братья-товарищи мои, слушайте внимательно, кое-что всех касается. На верфи у Чайки заложим лично тебе, Василий, двадцатипушечный флейт и две десятипушечные брамсельные шхуны с небольшой осадкой, по типу «Ирины». Пока они будут строиться, займешься подбором команд и формированием десантной роты. В нашей морской школе возьмешь трех шкиперов, двоих поставим на шхуны, а одного – тебе помощником, чтобы флейт не простаивал, так как тебе много времени придется проводить на берегу. На каком берегу? На том, который тебе так понравился. В общем, Гавайи твои. На том острове, где мы были, примучишь все племена и построишь город и порт. Так же будешь действовать и на других больших островах, где надо подобрать удобную бухту и поставить крепость. Личный состав станешь пополнять за счет молодых индейцев княжества. Конечно, это случится не за год, но лет за пятнадцать ты у меня должен вырасти из капитана-коменданта до генерал-губернатора графства. Так что, потянешь этот воз?

– Потяну, сир, с вашей помощью и подсказками. Потяну!

– Еще бы, куда ж ты денешься, ведь лыцарский корпус такой маленький, и каждому предстоит исполнить свое предназначение. А помощь и подсказки обязательно будут. Священников пришлю, со строителями и крестьянами вопрос тоже решим. Мужиков, кстати, можно набрать среди китайцев и их соседей. На севере это корейцы, а на юге мяо или хомонги. И те и другие – народы очень трудолюбивые, хорошие земледельцы. Кстати, девчонки у них хоть и миниатюрные, но фигурки и мордашки встречаются довольно симпатичные, впрочем, на вкус и цвет товарищей нет. С древних времен у них на генетическом уровне воспитано чувство коллективизма, работать привыкли общинами. Короче, когда нарежешь им землю, а они распашут ее в единое поле, особо не удивляйся: общая десятина от этого не уменьшится, даже совсем наоборот.

– Странно, одинаково работающих людей не бывает, как же они урожай делят? – спросил хозяйственный Сокура.