Славия. Рождение державы.

- О Господи, какая ересь! - обозначив себя великой грешницей, она неистово стала молиться, о любимом человеке, грешнике Микаэле, о прощении грехов его. Когда она замолчала, опустив голову, обнял ее, и прижал к себе:

- Я тоже люблю тебя, Изабель.

Итак, мы потихоньку двигались. Своевременно подгадав обеденный привал к началу сиесты, подъехали к небольшому городку Капабланка. Кучер и двое воинов из арьергарда остались на улице, охранять поезд, так как второй день шли по землям Кастильи-ла-Манча, а места здесь, говорят, для путешественников опасные. Который год всякий сброд не переводится, несмотря на то, что кирасиры герцога Кастильского их периодически вырезают под ноль.

Дона Изабелла, мы с Луисом, Педро во главе оставшихся девяти воинов и Мария, служанка сеньоры, вошли в обеденный зал почтового отеля. Здесь было чисто, но в нос шибал какой-то кислый запах. Окинув взглядом помещение, зафиксировал обстановку. Заметил, что точно также поступил и Педро. Все оконные решетки были подняты, в помещении было достаточно светло.

Людей за столами находилось немного. Двое крестьян, слева от входа ничего не ели, но потягивали вино. Справа от входа сидел одинокий идальго при шпаге с чашей, крестовиной и широким эфесом, одетый бедновато, но кричаще - несколько великоватый хубон из затертого атласа в желтых и розовых тонах, штаны - от совсем другого комплекта костюма, но ботфорты - добротные, с серебряными пряжками и шпорами. И семейство какого-то путешествующего горожанина - жена, сын, лет семнадцати и четыре дочери, от семи до пятнадцати лет, обедали за столом у стены, напротив входа.

Мы расселись за тремя столами, заняв часть зала у правой стены. Заказ принимала хозяйка заведения лично. В этом случае с самого начала путешествия, Изабель поручила все переговоры вести Луису. Такая обязанность ему по статусу была положена: его грудь пересекала лента морского офицера.

После приема заказа, хозяйка сказала:

- Почтовый поезд с охраной отправился еще утром. Сеньоры останутся на ночь или последуют дальше?

- Дальше.

- Как будет угодно сеньорам, но мы всем рекомендуем отправляться только с почтовой охраной, мы слышали, на дорогах опять неспокойно.

- Нет, у нас своя охрана, мы остановимся на ночь в Льесе.

Обратил внимание, что идальго, посматривая в потолок, кивнул головой каким-то своим мыслям, а через пару минут, краем глаза заметил какие-то изменения слева - это выбрались из-за стола выпившие крестьяне и, слегка пошатываясь, двинулись на выход.

Педро хлопнул по плечу одного воина и громко сказал:

- Иди, скажи Мигелю и Адриану пусть сюда идут. Там и одного кучера достаточно.

Тот вышел и через пару минут вернулся в компании еще двух бойцов.

Обедали не спеша, когда столы опустели, никто никуда не торопился - время сиесты священно. Незнакомый дворянин несколько раз кидал в нашу сторону взгляд, затем, когда мы уже рассчитались и готовились уходить, он поднялся и подошел к столу.

- Прошу простить за беспокойство, - он поклонился Изабель и обозначил поклон нам, на его щеке выделялся багровый шрам, - Разрешите представиться, идальго Хулио де-ла-Грус из провинции Альбасета. До ранения был капитаном конно-гренадерского полка.

После того, как Луис представил нас и предложил ему присесть, тот продолжил:

- Слышал, вы сегодня собираетесь отправиться к городу Льес? Я после излечения еду в Мадрид за назначением, путешествую в одиночестве, и уехать в сопровождении почтового поезда опоздал. Не буду ли навязчивым, если напрошусь отправиться в вашем сопровождении? Говорят, здесь на дорогах - неспокойно.

- О! И я еду за назначением! - обрадовался Луис, - Будем рады твоему обществу, а в дороге лишний клинок не помешает.

Почему-то, что делать и когда, Изабель и Педро спрашивали у меня, и Луис считал это нормальным, в порядке вещей. Сейчас показал Изабель глазами на выход и едва заметно кивнул, мол, пора в путь. Она взяла в руки свой ридикюль и поднялась из-за стола. Все тут же подорвались с мест и потянулись на выход: бойцы спереди, следом Луис с доном Хулио, далее Изабель, опирающаяся на мою руку, а за нами Мария и отставший Педро.

- Дона Изабель, - за спиной раздался негромкий голос Педро, - Разрешите задержаться дону Микаэлю.

- Что-то случилось? Говори, Педро, - она остановилась и повернулась к нему.

- Это только мои мысли, сеньора... На нас могут напасть дорожные бандиты.

- Твои подозрения обоснованы?

- Не знаю, сеньора, - замялся он, - За столом у выхода сидели двое крестьян, руки которых имеют совсем не крестьянские мозоли. Может быть, останемся на ночь здесь?

- О чем ты говоришь, Педро? Какие крестьяне? Да в моем поезде три дворянина! И ты, знаю, - воин не из последних. И десяток опытных бойцов, которые мне обходятся в круглую сумму. Так о каких крестьянах ты говоришь? Ты чувствуешь, какой здесь запах? Ты хочешь, чтобы я до утра его нюхала?

Педро, конечно, парень разумный, но брякнуть магнату современности, что тому в делах могут помешать какие-то крестьяне, совсем не разумно. И подействует, словно красная тряпка на быка.