Славия. Рождение державы.

- А давай вместе, а? Прямо отсюда.

- А ядра? - Луис показал на прикованную к ноге цепь, - Безухий снимет, только когда пойдешь к суке в постель.

- Не переживай, чего-нибудь придумаем. Или умрем. Звиздолизом у дряни недорезанной точно не буду. Сколько нам плыть до места?

- Недели две, да еще в Алжире немного постоим.

- Значит в нашем распоряжении есть две недели. А когда она начнет меня дергать?

- Пока на судне Ахмед-бек - ни-ни. А потом - готовь член и спину, оторвется по полной силе.

Время в плаванье для Михайла пролетели незаметно. Масса впечатлений, а морем он был просто очарован. Когда вышли в открытое море, безухий евнух отстегнул цепи, и их заставили вместе с командой драять палубу. От работы на судне, уставший от безделия Михайло, получал истинное удовольствие. Конечно, нигде и никогда он никакие полы не мыл, но Луис сказал, что любой будущий флотский офицер, даже адмирал, свою карьеру начинает именно с этого. Своей старательностью он даже заслужил одобрительное покашливание боцмана, несмотря на то, что евнухи их сильно ненавидели.

Молодые люди частенько стояли на баке и обсуждали различные варианты побега, но реальных возможностей пока не видели. За кормой всегда болталась шлюпка с уложенным парусом, но прорваться к ней можно было лишь через квартердек, с вахтенным офицером и караульными, либо мимо рулевого, через охраняемые двумя мордоворотами каюты хозяйки и капитана. А в их положении это было самоубийством.

По просьбе Михайла, Луис все время разговаривал по-испански, объясняя смысл незнакомых слов. За эти дни он выучил около трех сотен слов и теперь мог составить простейшие предложения.

Наконец, наступил день, когда они высадили Ахмед-бека со свитой и отправились в море на последний переход. А вечером к люку подошел безухий и крикнул:

- Гяур! Хозяйка требует.

Михайло тяжело вздохнул, сердечко затрепетало, но он взял себя в руки, провентилировал легкие и успокоился. Затем, отрешился от мира и спрятал чувства, как учил поступать в подобных случаях духовник, отец Афанасий, и вылез наружу. А здесь солнце почти спряталось за горизонт, явив живописную картину заката, и он на миг залюбовался, но безухий толкнул в плечо, вытащил из пояса ключик и разомкнул колодку с цепью. Затем, заставил налить в бадейку десять кварт воды, раздеться догола и помыться.

У входа под квартердек, где располагалась каюта хозяйки, стояли две маленькие табуретки, на одной сидел охранник, тот самый, с плетью в руках. Когда Михайло подошел, он и рулевой, который стоял у штурвала, мазнули по нему безразличным взглядом, словно по пустому месту. А безухий разжег над входом масляный фонарь, сел на свободную табуретку и кивнул на дверь:

- Иди.

Помещение было небольшим. Но кровать стояла немаленькая или, может быть это огромный застеленный перинами сундук? Полумрак каюты рассеивала небольшая масляная лампа, которая висела над столом слева от кровати. А справа было прямоугольное окно, прикрытое ставней.

- Раб, ты меня понимаешь? - раздалось из-под красного покрывала.

- Да, госпожа.

- Подойди, - Михайло подошел ближе и впервые увидел лицо Лейлы. Возможно, оно когда-то и было красивым, но сейчас заплыло жиром, а ее щеки были шире ушей. Она откинула покрывало, явив свое толстое обнаженное тело, согнула ноги в коленях и раскинула, внимательно рассматривая Михайла со всех сторон.

Дома, конечно, на такое чудо у него ничего бы не шевельнулось, но здесь, несмотря на то, что мешкоподобный живот свисал чуть ли не до колен, запах и аккуратно подстриженный внешний вид некоторых интересных мест мгновенно возбудил молодой, никогда не знавший длительного полового воздержания организм.

- Сюда, - ее любопытство было более, чем удовлетворено и она постучала пухлой ладошкой по кровати. Михайло взобрался, а она ухватила его за руки, одну - сунула себе между ног, а вторую - положила на грудь и томно выдохнула, - Гладь.

Он не стал ее ласкать, как своих девчонок, а просто водил пальцами по влагалищу и вскоре клитор вздулся и стал похож на маленький пенис, а рука стала мокрой.

- Давай, - простонала Лейла, закидывая его на себя, затем, закатив глаза, сквозь зубы прошипела, - Если быстро кончишь, удавлю.

Михайло приподнял складки живота, чтобы не мешали, и резко вошел. Лейла тихо вскрикнула и стала постанывать, все громче и громче. С минуту подвигавшись, он с удивлением почувствовал (такого в короткой практике еще не было) что его, в общем-то, немаленький член, болтается внутри, словно горошина в кринке. Сдерживающий фактор вдруг исчез, организм давно не чувствовавший женщину расслабился, и он обильно кончил.

Лейла замерла, открыла глаза и удивленно на него посмотрела, затем, ее лицо исказила гримаса злобы, рот оскалился для крика...