Славик и Светик. Хроники катастрофы

Размеры цеха впечатляли. Если на самый верх многоэтажных домов, стоящих на противоположных сторонах Ленинского проспекта в Москве, установить арочную крышу длиной около трёх километров, убрать с пешеходной и проезжей части всех, кто там ездит или ходит, вот тогда как раз и получится цех № 2 с крышей на высоте четырнадцатиэтажного дома, с боковыми зданиями, где располагались необходимые службы и конструкторское бюро, с огромными кубами различных испытательных стендов, циклопическими станками и теряющимся в сероватой дымке цеховой атмосферы дальним выходом из цеха. Выходом прямо на лётное поле аэродрома.

Вячеслав прошёл по участку формообразования и сварки секций тех самых топливных баков. Из толстых сверкающих металлических листов огромных размеров специальный станок делал полуцилиндры. Это были заготовки для топливных баков из специального сплава. Компоненты ракетного топлива подразумевали применение жидкого кислорода и жидкого водорода, температуры которых приблизительно минус двести градусов Цельсия, поэтому сплав, из которого изготавливался бак, должен быть устойчивым к этой температуре и не становиться хрупким, должен выдерживать огромные перепады температур внутри и снаружи, должен хорошо свариваться, должен быть лёгким и ещё много чего должен по своим характеристикам, понятным только специалистам.

Вячеславу было известно, что создавали такой сплав почти три года, работали лучшие специалисты авиационной и космической отраслей, и в конце концов их работа увенчалась успехом. Три долгих года и два огромных института с числом сотрудников не менее трёх-четырёх тысяч в каждом. И вот он, материал, которого ни у кого в мире нет. Только у нас.

Обычно в больших научных коллективах всегда обнаруживаются лидеры, способные показать путь, спланировать работу, предугадать или вывести решения, приводящие к результату. Эти лидеры могут быть зелёными выпускниками вузов, отработавшими в организации полгода, могут быть и опытными работниками предпенсионного возраста, и совершенно необязательно им быть назначенными начальниками или маститыми учёными. А число этих лидеров всегда незначительно, от силы человек пять-шесть. Но это именно они додумались, как создать этот материал, единственный на нашей планете.

Чуть дальше стоял огромный стенд, на котором два полуцилиндра соединяли между собой лазерной многопроходной сваркой. Получался цилиндр, который перевозили на специальный фрезерный станок.

На этом станке с числовым программным управлением внутренняя стенка цилиндра превращалась в сотовую конструкцию, то есть фрезеровались квадраты со стенками как между собой, так и с наружной стороны. Толщина этих стенок составляла всего-навсего три миллиметра. В стружку превращалось почти девяносто процентов материала, но прочность конструкции от этого не страдала, а вес снижался в десятки раз. Потом стружку тщательно собирали, взвешивали и отправляли на переплавку. За стружкой следили, пожалуй, тщательней, чем за соблюдением режима на предприятии: ещё бы, ни в коем случае ни кусочка этого уникального сплава не должно было попасть куда-то помимо стен завода.

А вот и стенд сварки цилиндров между собой для изготовления топливного бака. Останется приварить боковые крышки – и бак готов. Именно здесь, на этом стенде, сварили тот самый шов, который лопнул во время гидроиспытаний. Технология сварки уникальна, разработана специально для создания криогенных топливных баков; стенд тоже уникален как по степени автоматизации, так и по размерам. Вячеслав отметил, что на нём никаких работ не ведётся.

А далее стенд для проведения гидроиспытаний – закрыт и опечатан, видимо, до выяснения, так сказать, обстоятельств происшедшего.

Вячеслав свернул в небольшой боковой проход, поднялся в лифте на четвёртый этаж и добежал до приёмной директора.

8

В приёмной постепенно собирались участники совещания. Коллегам Богдашева – руководителю отдела герметичности Артёму Толубяну и металлургу Дарье Архиповой – как-то удалось прибыть чуть ли не за полчаса до назначенного времени, а Виктор Казаков запаздывал, как всегда. Практически одновременно с Вячеславом в приёмную вошли главный сварщик завода Пётр Николаевич Кузьмин и главный дефектоскопист Алексей Разин.