Славик и Светик. Хроники катастрофы

– Ну и что в этом такого? Прыгай и летай. Я в армии тоже прыгал пару раз. Света, ты мне чего-то недоговариваешь. Давай колись, чего ещё я о тебе не знаю?

– У меня дочь, Слава, дочь от предыдущего неудачного брака. Ей три года, дивный ребёнок, растёт умничкой.

– И это все твои тайны? – Вячеслав взял её за руки и посмотрел прямо в глаза. – Значит, так. Ты мне нужна, а поэтому нужен и твой ребёнок. По-другому быть не может. Веришь?

– Верю. Верю, Слава.

Она нашла его губы, они обняли друг друга. Для обоих это была удивительная, нежная и восторженная ночь любви. Любви настоящей, которая приходит к людям раз в жизни, да и то не ко всем. Этой ночью два любящих сердца слились в одно целое и стучали в такт, словно обещая друг другу делать так всё то время, что отмерено им на земле. Обоим хотелось, чтобы эта ночь никогда не кончалась. Но в конце мая она короткая, солнце взошло рано, своими первыми лучами пощекотало их лица, а в соседнем одноэтажном доме запел петух.

Очухался Вячеслав около шести утра. Кровать оказалась всё-таки узковата, руки затекли, и кончики пальцев покалывало множеством иголочек. Вячеслав поцеловал сонную Свету, перелез через окно и спустился по пожарной лестнице. Оставалось совсем немного времени до шести утра, когда постоянно подключённые трансляционные точки в квартирах, учреждениях и, конечно же, в заводском общежитии начнут передавать гимн великого Советского Союза. Под эти торжественные звуки проснётся и оживёт Безымянка, на улицах появятся переполненные трамваи и автобусы с работниками огромных заводов, снова в заводских цехах закипит работа, будет производиться продукция, составляющая силу и славу первой в мире Страны Советов.

Так начиналось утро во всех городах, куда попадал Вячеслав по служебным делам: в Днепропетровске, Свердловске, Воронеже, Челябинске, Горьком, Красноярске, Миассе. Огромная страна работала не покладая рук.

Вячеслав пробежал мимо вчерашнего деда на вахте, не обращая внимания на его призывы объяснить, откуда он такой взялся, умылся и отправился на завод, искренне надеясь на то, что сегодня его группу допустят до повреждённого изделия и они сумеет разгадать наконец страшную загадку, которая привела к разрушению топливного бака.

11

В комнате номер пять в это утро группа Вячеслава собралась рано: к восьми уже все были на месте. Как всегда, прежде чем приступить к работе, говорили ни о чём, обменивались мнениями, иногда даже воспоминаниями.

Неожиданно на пороге комнаты появилась некая личность небольшого роста в потрёпанном пиджачке с начёсом и мятых брюках. Лицо новоприбывшего было удивительно несимметричным, изборождено глубокими морщинами, маленькие карие глазки из-под густых бровей смотрели на мир с вызовом.

– Я от Иващенко, – выпалил незнакомец с порога, даже не подумав поздороваться.

В это время Разин пытался изложить свою версию произошедшего с баком. Получалось у него плохо, потому что никакой логики в его версии не было. Все слушали Алексея, старались его понять и внимания на странного персонажа не обратили.

– Я от Иващенко, – громко закричал человек у входа.

Все замолкли и посмотрели в его сторону.

– Чего орёшь, дядя? И что, что ты от Иващенко? – отреагировал на посетителя Разин, для которого Иващенко не был начальником. – Мы тут должны встать по стойке «смирно»?

– Меня сюда направил Семён Александрович, – уже потише сообщил посетитель. – С очень важным делом.

– А «здравствуйте» тебя говорить не учили в школе? – начал злиться Алексей. – Ты кто такой и чего припёрся?

– Молодой человек, давайте повежливей, я старше вас, и я кандидат наук, – примирительно произнёс обладатель пиджака с начёсом.

Алексей уже открыл рот, чтобы ответить на эту, по его мнению, наглость, но тут его опередил Богдашев:

– Видите ли, уважаемый. Когда вы приходите к кому-либо, вам следует для начала представиться и поздороваться. То, что вас сюда направил Семён Александрович, никак не освобождает вас от элементарной вежливости. Да, ещё я хочу сообщить вам, что здесь, на заводе, человека оценивают по делам, а не по званиям. Итак, кто вы есть и зачем вас сюда направили?

Атмосфера в комнате стала тяжёлой, физически ощущалась неприязнь, перераставшая в агрессию, поэтому Вячеслав, как руководитель, должен был немедленно разрешить эту ситуацию и объяснить и пришедшему, и своей группе, что к чему.

– Разрешите представиться, – заговорил вошедший уже совсем мирным тоном. – Иннокентий Фёдорович Горелик. Я работаю в одном из прикладных институтов Академии наук. А Семён Александрович прислал меня к вам в целях испытания моего изобретения для поиска дефектов.

Только сейчас все обратили внимание на большой потёртый, помятый, со сломанной ручкой, замотанной изоляцией, портфель в руках этого человека.

– Изобретатель, значит. Из прикладного института, значит, – процедил сквозь зубы Разин, переживший уже несколько подобных визитов, в результате которых у него сложилось стойкое убеждение в том, что всех этих изобретателей нельзя на пушечный выстрел подпускать к заводу, к производству, а тем более к имевшему место случаю с баком.