- Маленький эльф совсем забыл, когда происходили те события? Старый мир являлся местом суровым и негостеприимным, а тогдашней вершиной творения в нём были орки. И потом, мы именно такие, какими нас задумали Солар и Люмина. Вестники света не должны внушать восхищение, им чужда гордость, а нести они должны радость и веселье. Много лет спустя эльфы извратят заветы богов, впав в гордыню, однако поверь тому, кто говорил с самим Соларом. У него было прекрасное чувство юмора и весьма забавный облик.
Итак, план двух богов начал своё осуществление. В самый кровавый и мрачный, в самый голодный и жестокий год мы были посланы в сотни орочьих племён, неся с собой истинный свет.
Ослик остановил повествование.
- Чего замолчал? Они что, свет не приняли?
- Приняли.
- Тогда почему на Континенте последнего единорога видели несколько эпох назад?
- Потому что они нас съели.
Так получилось. Орки не очень умны, и они сочли божественную гуманитарную помощь как помощь непосредственно пищей. Поверь, выглядело всё это столь же ужасно, сколь и звучало. В ту ночь тысячи костров по всему миру грели котлы, в которых варили божьих посланцев. План творцов провалился, но последствия того пиршества не прошли бесследно. Всё добро, что некогда содержалось в нас, передалось оркам. Они изменились. Преобразились телом, духом и разумом. Возникли эльфы.
Мерль почесала кончик носа. Орки съели единорогов и стали эльфами. Ну что ж, звучит правдоподобно! Но это не объясняет, почему её новый знакомый сидит в ящике!
Вопросы следовали один за другим, перелистывая страницы дня. Юникхорн, именно так звали единорога, поведал ей о своих странствиях. О том, как выжившие дети Солара и Люмины путешествовали по миру, неся с собой свет и надежду. Только с каждым годом их становилось всё меньше. Теперь за ними охотились не ради мяса, а ради ценной в алхимии крови и драгоценных рогов, несущих в себе великую силу. Вскоре к магам и алхимикам присоединились эльфы, которых совсем не прельщала мысль об огласке своей родословной, орки по тем же основаниям, людские дворяне и паладины, у которых единорог на каждом третьем гербе, и которые не хотели менять художественные изображения на подлинные. Единорогов истребили. До последнего. И этим последним посчастливилось оказаться мне. Видишь ли, желая защитить нас от полного вымирания, боги сотворили пророчество, согласно которому после гибели последнего единорога на мир снизойдёт великое бедствие. Боги частенько хитрили с пророчествами, среди них было немало ложных, но тем не менее никто не хотел проверять их подлинность на себе. Меня было решено посадить в ящик. Самые древние аристократические фамилии людей, эльфов и орков создали Общество – организацию, между членами которой передавался ящик и которая хранила великую тайну.
До ночи оставалась всего пара часов. Достаточно, чтобы Мерль поведала новому другу историю своей удивительной жизни. Ещё, как выяснилось, вопреки традиции единороги любят морковку, а не невинных дев. Морковки и сказаний у гоблина оказалось в избытке.
- Слушай, а не хотел бы ты ещё чего-нибудь? Кроме морковки. Ну, трубочку выкурить, например.
- Единороги не курят. Однако есть кое-что, чего мне действительно хотелось бы. Я много лет не видел солнца, не ощущал его теплоты, не наслаждался игрой лучей на зелёной скатерти лугов, не чувствовал ветра в ушах, пробегая по ржаному полю, когда колосья хлеба щекочат пузико.
- Да поняла я, – замахала руками гоблинша. – Освободиться хочешь!
- Да. Но это, увы, невозможно. Клетка заперта, ноги мои в кандалах. Эй, погоди, что ты делаешь?!
Мерль ничего не делала. Замки на клетке она вскрыла ещё во время беседы, просто чтобы занять руки. У кандалов же не было ни шанса. Юникхорн продолжал стоять столбом, а Мерль уже во всю колошматила его пятками по бокам.
- Так мы едем или нет?! – недовольно засопела она.
- Постой, ты желаешь отправится со мной?!
- Разумеется, глупый! Я тоже хочу, чтоб мне рожь пузико почесала.
Самый дерзкий побег в истории Континента взял низкий старт. Эльфийка и единорог отправились в совместное путешествие, преследуемые Обществом. Они скрывались в лесах и городах, совершали налёты на морковные грядки, умело маскировались под гоблина и осла, словом путали следы как могли. Но счастье длилось недолго. С каждым днём погоня всё приближалась. Зачарованные кони нисколько не уступали скакуну Мерль в скорости и неутомимости, и поимка беглецов была вопросом времени.
- Кажется, всё, – Мерль шлёпнулась на траву, держась за отбитый зад. – Приехала. Дальше давай без меня.
- Я никогда не брошу тебя, мой друг, – возразил скакун. Бок его был перебинтован обрывками тряпки – стрелой зацепило. – Страшно представить, что с тобой сделают люди, если поймают.
- О, поверь, им ни за что меня не поймать.
- Мой друг, ты быстра как ветер. Нет, как два ветра. Однако кони людей быстры как три ветра. Тебе не убежать.