slavjsja_temnaja_vlastiteljnica

- Предательство?! – впервые с начала разговора герцогиня повысила тон. – Единственным предательством было то, что я дала тебе шанс остаться в живых. И то лишь потому, что где-то там моя жизнь во много раз нужнее. Предатель здесь только ты. Мне противно, что меня спас кто-то из тебе подобных. Неспособный выполнить свой долг трус, ничтожество, прячущее своё безразличие за красивыми словами. Ты столько лет провёл в этой берлоге, сытно ел и мирно спал, пока там, на скованных льдом островах от стали и голода умирали твои братья и сёстры. Один Древний стоит сотни воинов! Только подумай, ублюдок, сколько людей за эти годы умерло вместо тебя!

Ответом на грубые слова стал треск рвущейся ткани. Тяжёлая меховая куртка разошлась по швам, выпуская клочки жёсткой шерсти. Толстые пластины панциря покрыли вытянувшуюся спину, рот расширился до немыслимых пределов, щетинясь рядами не помещающихся внутри зубов. Чудовище протяжно заревело, опираясь на три лапы, оно выглядело жутко даже в сравнении с себе подобными, и тоже перекинувшаяся Жозефина невольно вздрогнула, осознавая, насколько огромен был седой Древний. И всё же ненависть, что клокотала у неё внутри, была сильнее любого страха. Разинув пасть, она бросилась на отшельника.

Казалось, словно лес содрогнулся от силы столкновения двух исполинских туш. Лязгали стальные челюсти, могучие лапы рвали густую шерсть и вырывали из кожи бронированные пластины панциря. Звери то расходились, кружа друг против друга, то вновь бросались на встречу. Ветви и мох летели во все стороны, с сухим треском падали деревья, звери и птицы бежали прочь от места жуткого боя.

Вартос наступал, он был больше, сильнее, опытнее. Однако отсутствие лапы затрудняло маневрирование, позволяя Жози улучить момент и вцепиться в бок или горло монстра. Но ветерана множества войн было не сломить подобной тактикой, и раз за разом тела Древних сплетались в гигантский шар из меха, когтей и злобы. С каждой минутой старик становился всё злее, мысли о предательстве и воспоминания о Каспере причиняли ему равной силы боль, снова и снова его зубы впивались в толстую шкуру, вырывая клочки шерсти и огромные куски мяса. Его жизнь была уже кончена, но месть ещё не была завершена.

Раны, которые чудовища наносили друг другу, в совокупности могли бы убить молодого дракона, но сила проклятия Вафлза не позволяла им умереть. Раны дымились и зарастали буквально на глазах, срастались сломанные кости и разорванные мышцы, льющейся крови кажется не было конца.

Жозефина сражалась много раз до этого. Седой Древний бесспорно был могучим врагом, но не самым сильным из тех, с кем ей доводилось встречаться, и победа над ним не была чем-то особенным. Её по-прежнему ждала семья и соратники, в ней по-прежнему нуждались. Как бы не был ей противен этот предатель, он был не целью, а лишь препятствием на пути к ней, камнем на дороге, ведущей в лагерь Всетемнейшего Князя, воротам Мизорсбурга, запорошенным снегом владениям де Салдеров. Женщина чувствовала, как сходит с ума её враг, ей же, недавно вкусившей человеческое сердце, было гораздо проще сохранять контроль над зверем. Её удары были точны, раны, что наносили её челюсти и когти, заживали дольше. С каждым укусом и ударом она отвоёвывала у старого воина драгоценные секунды регенерации, и вскоре ослеплённый гневом Вартос сам заметил, что его тело уже не так быстро реагируют на приказы. Но это разъярило его лишь сильнее. Разинув огромную пасть, он метнулся к противнице, но та ловко увернулась, вцепилась зубами в лапу и, используя инерцию прыжка последнего, вырвала конечность с мясом. Лишившийся опоры монстр рухнул наземь, поднимая тучу сухих веток и палых листьев. Одна секунда и один прыжок потребовались Жози, чтобы настигнуть его и, разодрав лапами ребра, погрузить челюсти в грудную клетку. Сердце, ещё трепещущее, лопнуло в зубах, проваливаясь в бездонный желудок чудовища, а вместе с ним исчезла в нём и жизненная сила врага. Жозефина победила. На этот раз окончательно.

Среди поваленных деревьев, взрытой земли и луж крови обнажённая женщина устало передвигала ноги навстречу скрытому туманной дымкой горизонту.

Трепещущий огонёк пламени творил танец теней, игравших на рыжих волосах зеленоглазой девушки. Гибкий стан склонился над саркофагом, тонкие пальцы бережно водили влажной губкой по спящему телу. Сегодня она едва не умерла. Мерль до сих пор вздрагивала при мысли о содеянном, а тело сводила жгучая боль. Пускай она вернулась в сознание, последствия совершенного не исчезли, как не исчезли последствия других её преступлений. Власть убивала эльфийку, за последние несколько недель она совершила больше зла, чем за всю свою предыдущую жизнь. Осознание того, что зло это необходимо для спасения людей, не спасало. Зло остается злом, какими бы благородными мотивами ни диктовалось.