slavjsja_temnaja_vlastiteljnica

— Его и называют Святым Астралором. Самое могущественное и богатое государство на континенте. Во многом благодаря им изжили себя масштабные войны. Образец для подражания, Великое Царство Света — хотя бы на примере отношения к магам. Знаешь, они ведь и некромантию позволяют изучать. Это в светлом-то королевстве. Учат детей бесплатно, собрали книги со всего континента, позволяют официально спускать пар: дуэли узаконили, создали систему рейтингов, чтобы не спорили и не ссорились. Так считала Мизори Торвальд, но у Мизори Первой сложилось несколько иное мнение. Они ведь мало того, что держали под колпаком все магические знания, так ещё и собирали данные о способностях практически всех магов. Представь, что начнётся война — какие деньги дадут за информацию о них? А если кто-то станет правителем?

— Это ты к чему?

— Гном. Чёртов Зы не даёт мне покоя. Он ведь мог запросто выкупить моё дело. Я бы выкупила, чего бы мне это ни стоило, особенно после прокола с Дорцем. И тем не менее, он всё равно идёт сюда. У меня голова лопается, когда я думаю об этом. Какого чёрта ему связываться с магом?!

— Может, у него личная неприязнь. Сердится, что ты обошла его и заняла престол.

— У гнома? Не смеши меня. Эти прагматики пальцем не пошевелят из-за задетого самолюбия. Это всё равно, как если кто-нибудь из орков решил бы меня прикончить из личной неприязни…

Прядь убрана с лица. Стрела бережно ложится на тетиву. Глаза фокусируются на цели. С крыши дворца чувствительные орочьи уши превосходно слышат мельчайшие детали разговора. Гнев заставляет руки дрожать.

Это вот такого она о них мнения? Она думает, что они все марионетки вождя? И никто не решится ослушаться его приказа? Даже Гонг не ослушался. Но, раздери её барлог, если…

Лук пронзительно тренькнул, разорвавшись в ночи глухим хрипом. Завопила эльфийка, колдунья растянулась на земле, не подавая признаков жизни, а меж тем к цели отправились ещё две стрелы…

Инь выпрямилась во весь рост, наблюдая, как из-под тела вытекает кровь.

Нет, эта человеческая женщина действительно неприлично хорошего мнения о её племени. Всегда найдётся какой-нибудь дурак, готовый ради дешёвой славы пожертвовать честью и благом клана. Мусор. Настоящий же орк хранит верность вождю, что бы ни случилось. Орки не жалуются, орки не плачут. Возможно, однажды орки ещё покажут себя. А пока орки будут ждать, ждать столько, столько потребуется…

На крик выбежали вожди и челядь, с негодующим рёвом обступая тело соплеменника, нагло развалившегося посреди кровавой лужицы собственного производства. Похоже, в довершении к стрелам его угораздило неудачно свалиться на собственный томагавк.

— Возмутительно, — растолкав толпу, Цин продрался к стоявшим в сторонке женщинам. — Он ничего не успел сделать?

— Нет, — Торвальд не подавала вида, однако её едва не трясло от осознания того, как близка она была к смерти.

— Это всё моя вина. Вызовы вызовами, но банальное убийство никто ещё не запрещал. Тебе стоит быть осторожнее.

— Конечно. Расслабилась. Виновата.

— Думаю, нам стоит войти внутрь.

— Конечно, стоит.

Ночь они встретили в самом сердце замка. Окна закрыты тяжёлыми ставнями, мерно качаются огоньки лампад. Их шестеро: Королева Параракса, Вождь Пивных Животов, средних лет орчиха с тяжёлым луком за спиной, первый министр, эльфийка и Цин-Хош. Взгляды собравшихся были прикованы к красивому ярко-красному леденцу, лежащему на столе.

— Я должен был рассказать сразу… — начал было Хош.

— Мы должны были, — вставила Цин.

Инь молчала, но кровь внутри воительницы буквально кипела. Должны?! Людишкам?! Они?! Но она держалась, уважение и почтение к вождям было слишком велико в низкородной лучнице.

— Эта вкусняшка, — продолжал вождь, — три недели назад приходил человек. Человек в розовом плаще.

— В розовом? — удивлённо переспросила Торвальд.

— Неудивительно, — прищурился Гуамоко. — Чёрный плащ вызвал бы подозрения.

— Этот человек привёз вкусняшки в качестве подарка объединившимся кланам. Мы приняли его как гостя. Странствующим кондитерам всегда рады в наших городах. Между прочим, он очень много говорил о Парараксе и о тебе.

— Обо мне? — на лице Мизори застыла растерянность. Тогда она только-только вникала в государственные дела. Кто и зачем стал бы говорить о ней?

— Говорил, что люди уже не те, что раньше, что чего-то стоил лишь старик, говорил, что старик умер случайно. Что ты слабая и глупая, что орки достойны большего.

— И ты поверил? — с укоризной спросила эльфийка.

— С чего мне кому-то верить? Только, как выяснилось, я не всех держу в узде. Да и старик в самом деле умер. Вот Шенг и сорвался. Это чудо, что мы сейчас разговариваем, а не рвём друг другу глотки.

— Ю — тот дурак, что пробовал напасть на тебя сегодня — был вооружен этим, — на стол с грохотом упал томагавк с обсидиановым лезвием и деревянной ручкой. — Ю — высокого рода, он богатый орк и мог бы позволить себе металл, однако пошёл на тебя с камнем, — Цин сделала ударение на последнее слово. — Кто-то сказал ему, что нужен камень, кто-то очень умный, кто желает тебе зла.

— Но откуда… — начала было Торвальд.