Славные времена (СИ)

ДРАКОНША: (с ужасом) О боги, что я слышу! Какой ужас! Мужчину, воина, дворянина сломали, унизили, опозорили! И эта поганая сучка, которой я никогда не верила, даже когда она пресмыкалась передо мной, лизала мне пятки и еще кое-что! Какая жалость, что ее казнили! Я бы с удовольствием принесла бы ее сюда, в мою пещеру! Подвесила бы к стенке и немножко, совсем чуть-чуть, годика два — помучила бы! И неверных друзей попытала бы, и предателей из родни! Ну нет! (Решительно) На свете есть еще честь! Еще живы драконы! У графа есть еще друзья! Я не оставлю его в беде! А если кто-нибудь встанет на моем пути…

(Тут Альта превзошла себя — она так зубасто улыбнулась, с такой угрозой обвела зал драконьим взглядом, так зарычала, что стены зала зашатались от силы звука, и зрители чуть не полезли под кресла. Рев, кстати, был слышен за два квартала от театра, создавая дополнительную популярность пьесе. Страх зрителей в зале был ключевом моментом задумки Гирона, которую он назвал "Театр Ужаса". Тут же последовала эмоциональная разгрузка зрителей, как объяснял нам Гирон: контратака девушки с объяснениями).

ДЕВУШКА: Постойте, постойте, госпожа, это еще не все! Там еще такое было — закачаетесь!

ДРАКОНША: (грозно) Говори скорей. У меня сейчас сердце лопнет от бешенства!

ДЕВУШКА: (поспешно) И вот он жил один, и спал только со своей духовницей. Ей лет пятьдесят (поспешно добавляет девушка, посмотрев на каменное лицо драконши), она некрасивая, но она жрица храма Богини Любви, и, сами понимаете…

ДРАКОНША: (Смягчаясь) Да, конечно. Это ее долг, милочка. Ну, конечно, она для него старуха, а все-таки мужчина расслабляется. Не думает о всяких самоубийствах и смертельных дуэлях, утром встает спокойным, для здоровья тоже полезно… Бордели, они похуже будут — там всякие стервы водятся, а монахиня в этом смысле безопасна. Обеты, служение, храмовая гигиена, разумный регулярный секс с верующими, легкие извращения… В ваших религиях, скажем прямо, тоже есть кое-что полезное.

ДЕВУШКА: (благоразумно пропустив мимо ушей слова драконши) И один раз к нему прибежала за помощью девушка. Служанка чья-то. Красивая и ученая, даже читать умела, но очень несчастная: у нее было много врагов — кто хотел убить, кто изнасиловать. Кто ограбить, кто повесить на нее чужие долги, а кто — продать в рабство. А еще один хотел заставить ее выступать голой в цирке! И все сразу ее прижали, и начали требовать свое. А он случайно открыл ей дверь. И когда увидел все это непотребство, очень разозлился. И начал всех рубить. И интриги начал делать в суде, и к друзьям старым за помощью обратился. А те и рады — тоже набежали со слугами и саблями. И такой кавардак начался!

ДРАКОНША: (напрягаясь) И что же Марбер? Уцелел в катавасии?

ДЕВУШКА: (радостно) Он был такой храбрый и ловкий, что всех победил и разогнал, а его друзья всех мерзавцев раздели догола, деньги забрали и до ворот города гнали! Девушке вернули все права, а она, рассказывали, сказала ему: "Я так боюсь за вас! Давайте я буду вашей экономкой, буду вести хозяйство и заботиться о вас, а если вам от меня еще что-то надо будет, то вы самый лучший на свете, и я вам так благодарна, что отказывать не посмею!"

ДРАКОНША: (сдержанно) Ловкая девушка! Такая ему и нужна, в сущности. Она из себя какая? Не уродина? Грудь есть?

ДЕВУШКА: (взглянув на драконшу, быстро говорит) Да так себе… (преувеличенно вежливо) То есть ничего себе. До вас, конечно, ей далеко, но фигура есть, и глаза горячие… Как говорится, любовница так себе, но жена из нее выйдет. А тут еще друг из архива прямо на коне прискакал — девушка-то, оказывается, украденная в детстве за границей дочь маркизы! И дворянка, и, главное, наследство есть. И граф на ней женился.

ДРАКОНША: (с некоторым усилием) Да, это хороший выход из положения. Сколько ей лет?

ДЕВУШКА: Двадцать, говорили. Сына ему родила, уже второго носит.

ДРАКОНША: (совершенно спокойным драконьим голосом) Молодая, здоровая, преданная, рожать может. Хороший выбор. Я рада.

(Она грустно, и одновременно радостно улыбается) Нет, Марбера какая-то сучка в дугу не согнет. Конечно, зря он со мной не связался — я бы его вылечила. Пожил бы у меня здесь, поплавал бы со мной в море, полетал бы над океаном… Здоровый воздух, здоровая еда, охота и рыбалка каждый день, любящее драконье сердце рядом… Как он говаривал? Твой хвост можно целый день целовать, а губы — целую ночь, и под твоим крылом спать сутками… Это мы, женщины, делаем из мужчин победителей, будь то люди, драконы, эльфы… Конечно, я ошиблась, отдав его людской женщине. Все равно детей она ему не родила, как обещала, а только жизнь чуть не сломала…

(Тут только что оправившиеся от страха зрители начинали ронять слезы, глядя на нежное лицо Альты)