Славные времена (СИ)

— Надо попробовать, учитель! — сказал я. — Правда, есть разница: они существа не магические, а драконы — магические.

— Тогда должна быть разница, — задумчиво сказал Деларюс. — Интересно, насколько большая? Ты знаешь, я дам тебе амулет превращений, и после обеда возьми в Отделе Натуралистов кролика и преврати его в собаку, а затем в лису. И перемерь. Мы сделаем сравнение, и посчитаем. Потом можно взять птиц: куриц, ворону в клетке, а затем рыб. Ну а потом червей и насекомых. А с людьми… наверно, будет невозможно.

— У нас в госпитале есть безнадежные, буйные сумасшедшие, — вдруг сказал Верид. — Хуже им не будет, а пребывание в животном образе может их успокоить. Но в кого их можно превращать? Нужен вес в десять — пятнадцать стоунов, как у взрослого человека.

Подумав, Деларюс сказал:

— Надо получить разрешение у врачей Госпиталя и у Совета врачей-магов Школы. Тогда можно будет превращать больного в большого кабана или барана — вес позволит. В теленка? Возраст тела в сравнении по весу будет разный… Потом, нормальный человек после трансформации немедленно сходит с ума — давно известный факт. Психика не выдерживает перехода. Именно поэтому трансформации не практикуются магами. А безнадежный больной… Хм…

Он начал строить гипотезы, и его с Веридом унесло в дебри врачебной теории. Пока они толковали, я забрал у Верида книжечку для заметок и закончил измерять Альту. Она, надо сказать, с Деларюсом обычно много не разговаривала, но очень внимательно слушала. Мою драконессу интересовал огромный магический и жизненный опыт учителя. Один раз Альта сказала мне, что Деларюс похож на пожилого, добродушного весельчака, но драконы знают, что это неутомимый исследователь и человек с очень твердым характером. Он считался у них также одним из лучших боевых магов и другом драконов. Кроме того, Альта назвала учителя гуманистом и просветителем, с чем я согласился, и хранителем природы. Затем Альта добавила, что важность сохранения природы вполне понимают только эльфы, связанные узами со своими Лесами, а также мой отец, десятилетиями сажающий новые леса на вырост вместо порубленных. Такая точка зрения была тогда нова для меня, и я вполне оценил её значение много времени спустя.

— Интересно, почему мозг не выдерживает перехода, — вслух задумался я.

— Бессознательная часть ломается, — не вполне понятно пояснила Альта. — Твой мозг не только думает и принимает изображения от глаз и звуки от ушей — он постоянно управляет телом. Скажем, помогает стоять и дышать. Когда ты меняешься — эта работа тоже меняется. Твой мозг не понимает, что случилось, и ломается, как лодка, из воды попавшая в воздух и падающая вниз, на камни. Трах, и одни обломки. А из кусков лодку не построишь легко, да и будет она уже не та.

— Пожалуй, — сказал я. — А откуда ты знаешь, что мой мозг постоянно и незаметно делает что-то в теле?

— В школе учила, — пожала Альта плечами так, что мы с Ророй закачались и чуть не свалились. — Ты закончил?

— С тобой — да, — весело сказал я, — теперь на очереди кролики. Но уже могу сказать, что пропорции тела у тебя довольно близки в двух обличьях. И плечи, и бедра, и руки-ноги. Не считая головы с шеей и хвоста — они очень сильно изменились. И крылья добавились. Значит, тело — база превращения, и сильно меняются кожа, шея, копчик, то есть хвост. И вес очень меняется.

— Вес как раз не меняется, — хихикнула Альта. — Просто, когда я хожу, сижу, сажусь на коня или ложусь на тебя, чтобы прижаться потеснее, я левитирую. А то бы раздавила.

— Понятно, — ответил я. — Но структура тела во многом та же. Интересно… А третьего облика у тебя, случайно, нет?

Я был удивлен ответом Альты на этот простой вопрос. Она повернула голову, серьезно посмотрела на меня и очень тихо шепнула в ухо, так что слышали только я и верная Рора:

— Об этом поговорим потом.

Я кивнул, и мы с Ророй переглянулись, но ничего не сказали. Вместо этого умная Рора перевела разговор на другое:

— Так вы, госпожа, занимаетесь любовью с господином Сергером? — с интересом спросила она.

Я думал, что Альта скажет что-нибудь резкое, но она опять хихикнула и ответила:

— Да. Просто я превращаюсь в человека для этого.

— А меня можно превратить в человека, госпожа? — вдруг спросила Рора.

Мы с Альтой одновременно открыли рты. Затем мы закрыли их и спросили, не сговариваясь:

— Зачем?!

Рора вздохнула и честно ответила:

— Я боюсь, что отец прилетит и заберет меня в горы. Как грифонка, я не могу отказаться. Как человек, я могу послать его в задницу осьминога, как часто говорит господин граф. Я ненавижу отца. Он не защитил от соседей мою мать. И потом… у меня приближается период случки — первый в моей жизни. Здесь нет грифонов. Если вы сделаете меня человеком, я найду себе пару… на время.

— Пару-то ты найдешь, но не на время, — усмехнулся я, не принимая её слов всерьез. — От мужиков не отвяжешься, если ты им понравишься. Насчет отца не волнуйся. Я его либо пошлю пинком куда подальше, либо выкуплю тебя. А вот если тебя превращать, ты можешь спятить.