Славься, Кей!

— Кей. Просто Кей. Очень приятно… Лима. Спасибо, что оценила. — И подмигнул с улыбкой. Почти искренней.

Нет, я не ханжа и я не моралист. И пусть никто не испытывает иллюзий — я готов воспользоваться представившейся возможностью выбить из своей дурной башки прочно там засевшую принцессу Розали… И — да, осуждайте! — я готов это сделать, воспользовавшись этой и любой другой привлекательной женщиной… при взаимном согласии, разумеется. И безо всяких обязательств — это тоже, думаю, не вызовет удивления.

Но не нужно забывать об осторожности. Лима, конечно — кареглазая брюнетка, а не голубоглазая блондинка, но подделать цвет глаз и волос при возможностях здешней косметики — только команду своему ИБК отдать. С другой стороны, Лима спала и нас… точнее, меня, явно не ожидала. Так что, может и пронесет… Но проверить надо. И я обязательно проверю. А то эти змеюки очень уж хороши в своих интригах.

А лейтенант Нирон, будто подслушав, направился к выходу:

— Я буду в корпусе "Технитон-девять". Вар Танилалу, как закончите — выходите на крыльцо, я вас встречу. Лима, не затягивай.

— Ага. — Лима даже не посмотрела в его сторону, продолжая пожирать меня глазами. — Ну-с, больной… раздевайтесь!

Вот, кстати. Никакого волнения, раздеваясь перед Лимой, я не испытывал. А ведь должен был! И это было плохо! Глазами и умом понимал — шикарная женщина! А эмоционально… ну, так — приязнь, восхищение красотой, энергичностью… и все! Никакого вожделения!

Может, правда, заболел?

— Замечательно! — Вот… это, да еще сказанное таким тоном, слышать было приятно. Но и только! А ведь в обычной ситуации у меня от этого хриплого утробного порыкивания мурашки бы по коже пошли, и зашевелилось бы… все, что должно шевелиться! — Ложись! Да, вот прямо на диван ложись!

О! Наконец-то проявили себя местные технологии! А то ощущение было, будто в комнате отдыха какой-нибудь находимся. Диван потек, как нагретый пластилин, стал выше, потерял характерную диванную бесформенность, изменил цвет на светло-серый и приобрел несомненные родовые признаки результата бурной любви между спортивным конем и массажной кушеткой.

Лег. Лежу. Краем глаза слежу за Лимой. Сейчас она перестала изображать из себя озабоченную нимфоманку, падкую на молоденьких — лицо серьезное, взгляд отсутствующе-бегающий — она работает с ИБК. Кроме того, помогает себе руками. И издает всякие разные звуки, вроде:

— Ага… а это у нас откуда? Прекрасно! Понятно… куда-куда побежал! Стоять, родной! Тэ-э-экс… оч-ч-чень интересно. А если вот так… Великолепно! Не по зеленому идешь, противный, не по зеленому… ну, а если тут? Восхитительно! И тут — тоже… Отлично! Ну, тогда еще и вот сюда… до кучи… и для статистики… а что у нас с этим? М-м-м, какие сладенькие показатели! Замечательно! Расчудесненько!

Доктор Ливси отдыхает…

— Ну, вот и все! — Она отмахнулась рукой, видимо закрывая что-то на своей вирт-консоли. Или выключая ее.

— Скажите, доктор… я умру? — Слабым голосом прошептал я.

Лима зависла, но через секунду весело рассмеялась. Неплохо — на месте чувства юмора у нее явно что-то растет… правильное.

— Обязательно! — Довольно кивнула она. — Непременно! Но не скоро. Однако, как врач, категорически рекомендую бросить эту вредную привычку окучивать принцесс. — Подмигнула. — Иначе, за последствия я не отвечаю! Завязывать надо с этой вредной для здоровья привычкой, голубчик! За-вя-зы-вать!

Вот! Вот он! Голос разума! Чуть не прослезился, честное слово! Чудесная мудрая женщина! Обожаю!

— Ты здоров. Физически. Но мы все равно вас вылечим, больной! Обязательно вылечим!

И эдак невзначай ладошку на мой живот положила… и ладошка эта поползла вниз…

— Ага… — Удовлетворенно констатировала она, когда ее ноготки защекотали бедро с внутренней стороны. — Как и ожидалось!

"Ага…" — растерянно констатировал я полное отсутствие реакции. Какого гхарга!!! Полное отсутствие всякой реакции!!! Когда ТАКАЯ женщина руки распускает! Эй! Молодой растущий организм! Где реакция, твою налево?!

— Да не переживай ты так, Кей! — Она ободряюще улыбнулась. — И тебя вылечим! И ЕГО вылечим. Всех вылечим! — Она подмигнула. — Не таких… поднимали!

— А что… со мной? — уже без всякого "хи-хи" спросил я. С неудовольствием отметил, что звучит мой голос… жалобно.

Мать! Мать! Мать! Вот никогда… никогда не думал, что окажусь у врача с жалобой "Доктор… а у меня… это-самое… не стоИт… вот". А тут — хоп! — выясняется.

— Я же сказала! Не переживай! А что с тобой — я тебе не скажу. Допуска Кея Танилалу недостаточно для обладания такой информацией. — Она, как девчонка, показала мне язык. — Вот сейчас тебе новую личность сделают… — Она посмотрела в потолок. — Все! Я тебе составила план лечения. Учти, если Ахали начнет залуп… э-э-э… борзеть — рекомендации медчасти, касающиеся здоровья персонала Базы, приравниваются к приказам, и он не имеет права их игнорировать. Но ты сейчас не персонал базы, так что лечить тебя от ЭТОГО я не могу… ну, типа, не опасно для жизни и выполнения своих служебных обязанностей. А вот станешь служащим СНАДАК, тогда и заходи. Мы с тобой… полечимся.