Славута и окрестности

От виллы, которую они сняли, до моря было километра два, и казалось, что вот оно — совсем рядом, плещется под ногами — но это если можно было бы спуститься по прямой — вниз по крутому каменистому склону, через колючие заросли лавра, через виноградники и оливковые рощицы, одинокие пинии и густо налепленные у самого моря белые домики под коричневыми черепичными крышами. Но добираться приходилось по извилистой ленте прилепившейся к отвесной скале дороги, такой узкой, что иногда двум автомобилям было не разъехаться, и местные водители порой, вежливо улыбаясь и кивая друг другу, а чаще картинно жестикулируя и ругаясь, перепускали встречных и нервно сигналили медленно и осторожно ползущим машинам туристов. Этим путём до берега было километров десять, и уходило на них почти полчаса. Иногда асфальт на дороге пропадал, замещался мелким камнем с пробивающейся через трещины зеленью, и тогда казалось, что пробираются они по пастушьей тропе, протоптанной тут козами тысячи лет назад. Местные ездили на маленьких, обшарпанных со всех сторон автомобильчиках, и они на своём громоздком, арендованном в Неаполе джипе выглядели неуклюжими чужаками, ловили насмешливые взгляды и чувствовали себя глуповато.

Когда Аня проснулась, солнце поднялось уже довольно высоко, в спальне никого не было, и дверь, выходящая на веранду, была закрыта. Она точно помнила, что засыпали они, распахнув настежь обе застеклённые створки. Должно быть, мальчишки закрыли, решила она, чтобы её утреннему, самому сладкому сну не мешали дождь и расшалившийся ветер.

Небо, чистое и прозрачное с вечера, к утру затянуло плотными серыми тучами, прошла гроза, и, проснувшись среди ночи, она слышала, как гром подолгу перекатывался над их крышей, метался по ущельям, отражался от скал и возвращался глухим затихающим эхом. На белом пластиковом верандном столике мокли остатки вчерашних вечерних посиделок: пустая бутылка из-под белого вина, три бокала, и переливалась желтоватой мутью не вытряхнутая пепельница. Аня встала, накинула халат и вышла на кухню. Макс — высокий смуглый брюнет со слегка вьющимися волосами и мягкими, округлыми чертами лица — стоял в одних плавках у плиты и что-то готовил. Андрей, среднего роста белокожий плотный шатен, сидел у стола, обернув вокруг пояса пляжное полотенце, пил кофе и перелистывал местную газету. Итальянского он не знал — так что чтение заключалось в разглядывании картинок и попыткам по созвучию слов угадать смысл. Иногда получалось смешно, и тогда они оба заливисто смеялись. Судя по их нарядам и влажным волосам, оба уже поплавали в бассейне и дожидались её, чтобы позавтракать вместе.

— С добрым утром, мальчики, — полусонно пробормотала она и чмокнула каждого в щёку. — А вы что, в такую погоду ещё и в бассейн полезли? Вам мало воды, льющейся сверху?

— Да что ты. Это же такое удовольствие — купаться в дождь, — наперебой заторопились они. — Ты попробуй — это, вправду, здорово, как в детстве.

Дождь уже редел, переходил в мелкую капель, и она решилась. Скинула халат на руки подоспевшему Андрею и, не пробуя воду, взвизгнув, лягушонком плюхнулась в бассейн. Вода за ночь остыла, но из-за моросившего дождя казалась тёплой и не освежала, а напротив, продлевала утреннюю изнеженность, и ей никак не хотелось вылезать из-под обволакивающего и такого уютного водного покрывала. Андрей бережно закутал её в пушистую махровую простыню, а уже на кухне помог надеть халат. Макс к тому времени дожарил большую яичницу с беконом и мясистыми красно-зелёными помидорами, и все трое сели завтракать, подхватывая куски яичницы ложками прямо со сковородки, макая в неё крупные ломти серого итальянского хлеба с хрустящей корочкой и запивая всё это холодным белым вином.

Прошла уже неделя, как они приехали сюда — на это поразительное по красоте побережье южной Италии, о котором так давно мечтали, вместе перебирали рекламные проспекты, строили планы, а впереди ждала ещё одна — такая же беззаботная и счастливая. Вилла была рассчитана на две семьи, но они занимали её сами. Дороговато, но другой они не нашли, а делить долгожданный отдых с кем-то незнакомым не хотелось. Ловить косые взгляды, стирать глумливые ухмылки и видеть, как обрываются разговоры и переходят на шёпот при их появлении — изрядно надоело в Москве — не хватало ещё терпеть это и в отпуске, тем более что позволить себе такие траты они хоть и с трудом, но могли. Макс хорошо зарабатывал в архитектурном бюро и на частных проектах, Андрей считался у себя ведущим и высокооплачиваемым программистом, а Аня хоть и получала немного за те нечастые заказ на переводы с итальянского, которые ей перепадали в издательстве, но занималась тем, что любила, и свободно распоряжалась своим временем.