След

– Сейчас… Карен. Сейчас вспомню. – Миссис Полссон закрывает глаза и трет лоб дрожащими пальцами. – Я уже ничего не запоминаю. Сейчас… минутку… Вебер. Да, Карен Вебер.

– Из ричмондского отделения?

В кухню входит Марино. В одной руке у него черная пластиковая коробка, в другой – бейсболка. Последнюю он снял, должно быть, из уважения к женщине, матери убитой девочки.

– Не знаю. Наверно. У меня где-то есть ее карточка. Только вот куда я ее положила?

– Вы знаете, откуда у Джилли красная роза? – спрашивает от порога Марино. – У нее в спальне красная роза.

– Что?

– Мы вам покажем. – Скарпетта поднимается из-за стола и с сомнением смотрит на хозяйку – как-то она отреагирует на то, что сейчас узнает? – И мне хотелось бы объяснить вам кое-что.

– Да? Конечно. – Миссис Полссон встает немного неуверенно. – Красная роза?

– Когда Джилли в последний раз видела отца? – спрашивает Скарпетта, когда они подходят к спальне вслед за Марино.

– На День благодарения.

– Она ездила к нему? Или он приезжал сюда повидаться с ней? – мягко продолжает Скарпетта, замечая, что в холле как будто потемнело и похолодало.

– Впервые слышу о красной розе. Никогда ее не видела.

– Мне пришлось заглянуть в ящики, – вставляет Марино. – Вы же понимаете, что так нужно.

– Нужно? Проверять ящики, когда ребенок умер от гриппа?

– Полиция их уже проверила. Может быть, вас просто не было в комнате, когда они осматривали там все и делали фотографии.

Марино отступает в сторону и пропускает миссис Полссон в комнату дочери. Она доходит до комода и останавливается у стены. Марино выуживает из кармана перчатки, натягивает на свои здоровенные руки, выдвигает верхний ящик и показывает хозяйке увядшую и почти засохшую розу, которая так и не раскрылась. Скарпетта часто видит такие в универсамах, где они продаются в прозрачных пластиковых упаковках по цене от одного до полутора долларов.

– Я не знаю, что это такое. – Миссис Полссон смотрит на цветок и заливается краской, становясь почти такой же пунцовой, как эта увядшая роза. – Понятия не имею, откуда она у нее.

Марино вроде бы никак не реагирует.

– Вы, когда вернулись домой из аптеки, видели розу в ее спальне? – спрашивает Скарпетта. – Может быть, ее принес кто-то, кто посещал Джилли во время болезни? Может быть, ее парень? У нее был бойфренд?

– Не понимаю, – отвечает миссис Полссон.

– Ладно. – Марино кладет розу на комод, чтобы она оставалась на виду. – Вернувшись домой из аптеки, вы прошли сюда. Давайте начнем сначала. С того, как вы припарковали машину. Где вы ее оставили?

– Перед домом. Прямо на дорожке.

– Вы всегда ее там оставляете?

Она утвердительно кивает и медленно, опасливо переводит взгляд на кровать, аккуратно застеленную серо-голубым, как глаза у ее бывшего мужа, покрывалом.

– Не хотите присесть? – спрашивает Скарпетта и выразительно смотрит на своего спутника.

– Я принесу стул, – предлагает Марино и выходит из комнаты, оставляя женщин с давно увядшей розой и образцово убранной кроватью.

– Я итальянка, – говорит Скарпетта, рассматривая постеры на стенах. – Родилась, конечно, здесь, но мои бабушка и дедушка жили в Вероне. Вы бывали в Италии?

– Фрэнк был в Италии. – Больше миссис Полссон о постерах сказать нечего.

Скарпетта смотрит на нее.

– Знаю, это тяжело, но чем больше вы нам расскажете, тем вернее мы сумеем помочь.

– Джилли умерла от гриппа.

– Нет, миссис Полссон. Она умерла не от гриппа. Я осмотрела вашу дочь. Я видела слайды. У нее была очаговая пневмония, но Джилли уже шла на поправку. На руках и на спине у вашей дочери обнаружены синяки. Вы можете объяснить, откуда они взялись?

Миссис Полссон шокирована.

– Нет. Но как это могло случиться? – Она смотрит на кровать, и глаза ее снова наполняются слезами.

– Может быть, она ударилась обо что-то? Свалилась? Например, с кровати.

– Нет, не помню.

– Давайте восстановим все шаг за шагом. Выходя из дома, вы заперли дверь на ключ?

– Да. Я всегда так делаю.

– И дверь была заперта, когда вы вернулись?

Марино выжидает, давая шанс Скарпетте. Он и действуют в унисон, легко и без предварительной подготовки, как будто исполняют хорошо знакомый обоим танец.

– Думаю, что да. Помню, что открыла дверь ключом. И сразу позвала ее, чтобы она знала, что это я вернулась. Джилли не ответила, и я подумала… подумала… что она уснула и что это хорошо, потому что ей нужен сон. – Миссис Полссон роняет слезы. – Я подумала, что она уснула с Суити, и еще крикнула: «Эй, надеюсь, ты не притащила Суити в постель».

Глава 19

Она бросила ключи, как обычно, на столик под вешалкой. Через фрамугу над дверью в обшитую темными панелями прихожую просачивался тонкой полоской солнечный свет. В его лучах плавали крохотные белые пятнышки пыли. Она сняла пальто и повесила его на крючок.