След Бешенного

Лайн положил трубку.

- Извините, мелкие межведомственные трения. Нужно было выяснить, кто отдал приказ об операции. Я терпеть не могу, когда эти кретины из ФБР проявляют самостоятельность.

Пока Лайн говорил по телефону, Позин внимательно наблюдал за ним. Он никогда не считал себя трусом, но в манере разговора этого человека, в его жестах и повадке было нечто пугающее. Что бы ни говорили ему о его приятеле Сергее или как его там зовут, находиться с ним рядом Позину было уютно и спокойно, а от Роджера исходила непонятная, ощутимая угроза. Словно почувствовав напряжение между гостями, Палугин взял нить разговора в свои руки:

- Александр уверен, что в исчезновении его приятеля замешан некий бизнесмен международного масштаба по фамилии Широши. Тебе что-нибудь говорит это имя?

Роджер задумался. Ни один мускул на его лице не дрогнул. После небольшой паузы он сказал:

- Я слышал об этом человеке, но в настоящий момент не могу вспомнить ничего определенного, кроме того, что это достаточно крупный и удачливый делец. Обещаю вам навести о нем справки в самое ближайшее время.

Позин оставил Роджеру номер телефона своей гостиницы.

- А теперь у меня тоже есть к вам вопрос, будем считать это модным в России бартером, не возражаете? - Роджер вопросительно-иронически поглядел на Позина.

- Конечно, нет, - с готовностью ответил Позин.

- Как вы думаете, долго еще пробудет на своей должности ваш непосредственный босс, господин Щенников?

- Дело в том, мистер Лайн, что я уже довольно давно нахожусь в Америке и лишен последних кремлевских новостей. Но думаю, что он рано или поздно покинет свой нынешний пост.

- Ответ достойный опытного политика. Так все-таки, рано или поздно? настаивал Роджер.

- Думаю, в течение этого года.

- Спасибо. А каково ваше мнение о Петре Можаеве? У него со Щенниковым ведь тесная дружба, не так ли?

- Я бы не назвал их отношения дружбой. Они скорее доверительно-деловые. А сам я с Можаевым сталкивался очень мало.

- Потому что избегали пользоваться всякими льготами и привилегиями, которые исходили от него?

- Пусть так, - отрезал Позин.

- Кто-то из ваших бывших коллег назвал Можаева "суперолигархом". Вы понимаете, что это значит?

Позин пожал плечами:

- Я представляю, какими средствами Можаев распоряжался, и в этом смысле он, конечно же, "суперолигарх".

- А каково ваше мнение по поводу обвинений Можаева в коррупции?

Позин почувствовал себя как на допросе, но уйти от ответа было неловко: ведь он сам только что обратился за помощью к этому человеку в довольно деликатной и туманной истории.

- Боюсь, эти обвинения не лишены некоторых оснований. - Кривить душой Позину не хотелось.

- Но ведь российская прокуратура закрыла его дело? - продолжал давить Роджер, как опытный следователь.

- Поверьте мне на слово, мистер Лайн, что как чиновник я занимался очень узкой областью, бесконечно далекой от всех сфер деятельности Можаева.

- Но вы же не могли не слышать каких-то слухов и разговоров?

- Мистер Лайн, хотя вы и определили род моих занятий как собирание сплетен и слухов, но я больше работал собственными мозгами, нежели ушами! - Позина начал крепко раздражать этот вальяжный американский "плотник". - Я всегда верил только фактам, а к слухам относился настороженно.

- Здравая позиция. Мне она симпатична и близка. Простите, если мои вопросы были вам не очень приятны. Грех было не воспользоваться такой редкой для меня возможностью - припасть к первоисточнику.

Роджер встал и крепко пожал Позину руку.

- Юджин, спасибо за вкусный обед в прекрасной компании. Мне пора. А вам, господин Позин, я обязательно позвоню, как только что-то для вас узнаю.

Роджер сел в пикап и отбыл. Палугин подвез Позина на своей машине к остановке автобуса, идущего в Нью-Йорк. Больше о Роджере и Бешеном они не разговаривали.

Палугин вовсе не преувеличивал, говоря о том, что его знакомый суперагент. Роджер Лайн был одним из самых опытных и высокопоставленных работников ЦРУ. Он много лет провел "в поле", то есть на оперативной работе, а потом возглавлял самые сверхсекретные департаменты этого зловещего ведомства. Хотя формально в настоящее время Лайн находился в отставке, но, как он любил повторять, "всегда держал руку на пульсе мировой политики" и был одним из самых доверенных и уважаемых консультантов руководителей ЦРУ. Роджер, редкий эрудит, обладал от природы феноменальной памятью и без преувеличения являлся одним из самых информированных людей на земле.

Лайн был инициатором и одним из создателей сверхсекретной организации, объединявшей наиболее влиятельных лиц в американском обществе. Это вовсе не был клуб богатых людей. Там не смотрели на количество нулей в банковском счете. Главным считалось другое - признавал ли потенциальный член организации идею мирового господства США и то, что наступивший двадцать первый век должен стать веком США, и насколько готов человек беззаветно этим идеям служить.