След Бремера

***

P. S. Вечером, когда обострился запах трав и цветов, облака разошлись к горизонту, а солнце догорало за нашими спинами, раздался одинокий выстрел. Эхо раскатилось по прериям, где именно стреляли – понять невозможно. Вереск тут же остановил лошадей, и до полного захода солнца мы наблюдали за обеими сторонами дороги, спрятавшись у обочины. Но тишину нарушал лишь безмятежный стрекот ночных насекомых. Бледные точки звезд проступили на небе. Сегодня мы решили путь не продолжать и встали на ночлег с попеременным караулом. Огня не разводим, холодно. Я снова не выспался.

Глава 16. Золотой баал

– Вы талантливый молодой человек с большими амбициями. Думаю, в Бовангре у вас все получится. Примет вас понтифик или нет – не столь важно, в любом случае вы сделаете в культе завидную карьеру. Но денег я не дам.

Большинство фраз господин Дамиан, фламин Золотого баала, заканчивал иронической ухмылкой, но сейчас лицо осталось серьезным. Яме удалось встретиться с Дамианом только через неделю после событий в приходе Голубого баала – фламин уезжал из города в командировку. В это время Яма читал книгу "Пять мер счастья", разъясняющую основы баализма, и гулял по улицам Ажена, иногда заглядывая в приходы на проповеди. Фифи больше к нему не приставала и не искала встречи, как будто Яма уже покинул город, она развлекалась с друзьями и готовилась к поездке этой осенью в семинарию культа.

Яма прочитал местную газету, вырезав статью о себе, чтобы потом, может быть, представить ее понтифику как рекомендацию. Про Яму действительно написали, но не в отдельной заметке, а в статье, посвященной приезду знаменитого фламина Маркеллина. Позже вышла еще одна статья: оказывается, на следующий день после лекции, когда проводились тренировочные бои, произошел инцидент. Парень, который напросился на поединок с Маркеллином, чтобы получить направление в семинарию, пропустил удар шпагой в лицо и лишился глаза. Маркеллин великодушно дал ему желанную рекомендацию, но Яму не покидало подозрение, что увечье не было случайным. Как будто фламин исполнил желание молодого парня, взыскав за то кровавую плату подобно злому духу из сказки.

Иногда Яме казалось, что баалисты вполне нормальные люди, пусть ведущие неправедный образ жизни, но увлеченные своим делом и жизнерадостные. Однако за первичным очарованием всегда следовало удивление или отвращение, стоило только узнать кого-то из них поближе. Особенно Яму пугало непередаваемое чувство пустоты и бессмысленности, когда баалист делился своими планами или увлечениями. Но Яма старался избегать предвзятости, делая скидку на свой мизантропизм, которого сам же иногда стыдился.

Господин Дамиан принял Яму в своем роскошном кабинете в круглой башенке, вырастающей из крыши прихода Золотого баала. Светлая лакированная мебель гармонировала с убранством из слоновой кости и алебастровыми скульптурами. Яма сел в кресло напротив широкого рабочего стола фламина и понял, что так удобно и комфортно ему впервые. За громадным окном, открывающим обзор на центральную площадь и половину Ажена, плыли облака и трепетали кроны деревьев. Самого фламина можно было описать весьма кратко: он выглядел, как сам Золотой баал. Светлый шелковый костюм и дорогие запонки не могли соперничать с безумно дорогим желтым алмазом в кулоне фламина. Дамиан был стар, спускавшиеся до плеч волосы поредели, седина приобрела молочный оттенок. Морщины на лице неожиданно часто складывались в улыбку, полную белых зубов, немыслимых в столь почтенном возрасте. В отличие от того же Маркеллина или Патриса, фламин Дамиан показал себя куда более сложным и многогранным человеком. Яма полагал, что видит большинство людей насквозь, но с Дамианом такого не получилось. Почти что против воли Яма проникся к нему уважением и симпатией.

Услышав прямой отказ помогать, Яма сказал:

– Не поймите превратно, я не попрошайка. Но, признаться, придя к самому богатому человеку Ажена по рекомендации его друга, я ожидал большего, чем моральная поддержка.

Фламин засмеялся. Вальяжно расположившись в кресле за столом, он поигрывал фужером с белым вином, ловя солнечные лучи. Яма в начале встречи от вина отказался и получил бокал холодного тоника.

– Красиво сказано, витиевато. Но неправильно. Патрис мне не друг. У таких, как он, не может быть друзей среди мужчин. Он дружит с женщинами, а с мужчинами – сам понимаешь.

Яме вспомнилось, как мэтр Патрис неожиданно крепко жал ему руку, заглядывая в глаза. Теперь то рукопожатие не казалось знаком уважения и проявлением мужской солидарности. Яма поморщился.

– Вы говорите об этом без всякого стеснения!

Казалось, фламин не сразу понял, что Яма имеет в виду.

– Чего здесь постыдного? У каждого свои удовольствия в жизни. Ты в деревне отстал от жизни. Пообщайся с министрантами Зеленого баала, они тебе расскажут, как правильно расслабляться и отдыхать.

– Я не устал, – буркнул Яма.