След черного призрака

– Да. – Как всегда, когда начинал нервничать, парень взъерошил волосы. – Я давно её знаю. Сразу после смерти мамы мы с Никой пару месяцев жили у неё, а потом она нас часто навещала. Родители не были женаты. У отца в Питере другая семья, он нам только дом снял да услуги няни и домработницы оплачивал. Злата, Жаклин – не святая, я не спорю. Она эгоистична и себялюбива, но это не преступление. Я выяснил вчера насчёт смерти той девушки – Оксаны. Мужчина, который её сбил, находится под следствием. В момент ДТП он был пьян. Жаклин не имеет к этой истории отношения! А вчера вечером она в Милан улетела. Не думаю, что у неё было время даже вспоминать о Белявине.

– Я её ни в чём не обвиняла, если помнишь, но… честно, не идёт из головы история с шантажом и фотографиями. Если бы можно было узнать, что на них.

– Зачем? – Он раздражённо повёл плечом. – Самое большее, в чём её можно уличить – какой-нибудь роман с женатым мужчиной! Это тоже не преступление. Наша задача – маньяка вычислить, а не сплетни собирать. Забудь об этих фотографиях!

Заикнуться на такой ноте, что в качестве маньяка для объективности можно рассмотреть и кандидатуру самой Жаклин, было бы тактической ошибкой. Веских оснований действительно нет – только цепочка совпадений и моя интуиция.

– Возможно, эти снимки сейчас находятся в полицейском участке, в вещах Оксаны – в машине сбившего её мужчины нашли сумочку девушки.

– К чему ты клонишь?

– Что, если их обнаружит кто-то нечистый на руку и тоже решит использовать в корыстных целях?

– Хватит! Говорю – забудь об этом.

– Как скажешь. И надолго Жаклин улетела?

– На пару дней. Ладно, мне пора, Ника возвращается, нужно встретить. – Алан помрачнел. – Наверное, уже прочла о четвёртой жертве. Как бы опять чудить не начала.

Бабушка ворвалась, подобно урагану, с объятиями и причитаниями. Она вертела меня в разные стороны, возмущалась моей бледностью и худобой, в итоге замесила тесто для пирожков, чтобы откормить запущенную внучку.

Потом позвонила Дарина. Узнав, что я не в Москве и поблизости не отирается «сероглазый грубиян», гадалка напросилась на встречу.

В ожидании гостьи Василиса Аркадьевна устроила допрос с пристрастием: кто, что, откуда, можно ли доверять? Успокоилась, только получив на все вопросы положительные ответы.

Я боялась, что сомнения всколыхнёт мрачноватый имидж девушки, но она приехала в обычных футболке и джинсах. Бледная, ненакрашенная, осунувшаяся.

– Ох, ещё один заморыш! – прониклась бабушка и потащила нас обеих на кухню.

– Спасибо, я не голодна. Мне со Златой посоветоваться нужно, – отнекивалась смущённая таким натиском Дарина, но бабушка её не слушала и продолжала накрывать на стол.

Вскоре он напоминал щедрую скатерть-самобранку, в центре которой возвышалось блюдо с горой ароматных пирожков.

– Поешьте сначала, а потом уже советоваться будете, – категорично заявила бабуля и, как строгая воспитательница в детском саду, проследила, чтобы наши тарелки опустели.

Поговорить удалось, только когда мы перемыли всю посуду и родственница умчалась по делам.

– Классная у тебя бабушка, – грустно улыбнулась Дарина, с ногами забравшись в кресло и обхватив колени. – Моя тоже такая была. Она что-нибудь умеет, ну как ты?

– Она умеет гораздо больше, чем я: любить, оберегать, защищать, заботиться, пирожки готовить. Мои способности тут и рядом не стояли. Ну, рассказывай, что у тебя случилось? Опять Марта?

– Да. То есть всё по-прежнему. Я так больше не могу – из-за этих снов вся на нервах! Я уже на всё готова, чтобы она отстала!

– Пробовала что-нибудь выяснить?

– Да, нашла старожилов, только ничего нового не узнала. После войны приехала в посёлок обычная семья: муж, жена и сын – мальчик лет пяти. Отец был участником боёв, в колхозе хорошо работал, сначала бригадиром был, потом и до председателя дорос. Во время вспышки дифтерии их сын умер. Они похоронили его на родине, какое-то время провели там, а вернулись уже с Мартой – дочерью хороших знакомых, которые умерли от брюшного тифа. Мол, и она сиротой осталась, и у них ребёнок умер, вот, и решили её удочерить. Шли годы. Отец стал продвигаться уже по политической линии. Марта росла диковатой. Ни с кем особо не общалась, и по посёлку пошли слухи, что девочка, переболев оспой, обезобразившей её лицо, от недуга так и не оправилась. Странная она была. А как выросла, вообще убивать начала. Правда, доказать никто ничего не мог. После того как Марта пропала, приёмные родители через пару лет куда-то уехали, оставив дом родственнику. Тот любил выпивать и вскоре умер от цирроза печени, а недвижимость досталась другим дальним родственникам. Вот и вся история. И что дальше делать – не знаю! Я уже подумываю, как бы в тот коттедж попасть. Ну не зря же Марта меня именно туда зовёт?

Я освежила в памяти площадь коттеджа и прилегающей территории.

– Даш, ну представь, что ты уже в доме, и что дальше? Там огромный сад, двор, бассейн, два этажа с пятьюдесятью комнатами. Куда пойдёшь? Разве ты знаешь, где и что искать?

Девушка помрачнела: