След черного призрака

В глазах мужчины мелькнуло что-то странное. Наверное, тоже дискомфорт испытывает. Боится, что все его тайны одним прикосновением выведаю? Обычная реакция людей на мои способности.

– Тогда, если позволите… – Парень сорвался с дивана и метнулся куда-то наверх, а через пару минут вернулся с ещё одним волосом. – Вот, проверьте, если не сложно.

– Чей это?

– Мамин. Нет, не подумайте, я её ни в чём не подозреваю, просто беспокоюсь. Она в последнее время стала очень нервной и ведёт себя странно, словно чего-то боится, а мне не признаётся.

Долго уговаривать меня не пришлось – самой не терпелось выведать тайны Жаклин, ведь в моём списке подозреваемых она шла сразу после Галины.

Ради такого дела, пожалуй, можно пренебречь техникой безопасности и задействовать полный транс, чтобы не упустить детали. Я объяснила Богдану, что от него требуется, и погрузилась в транс…

Очнулась я от болевых ощущений в щиколотках и кистях рук. Перед глазами всё ещё стояли ужасные кровавые картины скальпированных и выпотрошенных блондинок, а душу разъедала отрава чужого отчаяния.

Богдан сидел рядом, держал мои ладони в своих и изучал моё лицо внимательным грустным взглядом.

– Это не волос Жаклин! Это… были вы! – с ужасом выдохнула я и перевела взгляд на широкую серую изоленту, опоясывавшую мои запястья.

Ноги тоже были связаны.

Вот глупая, сама с этим трансом подставилась!

Глава 29

– Мне очень жаль, Злата. Вы мне нравитесь, но я не могу теперь просто вас отпустить, – с искренним раскаянием в голосе произнёс мужчина. – Не стоило играть в детектива. Не женское это дело.

– Но как же так?! Ведь вы – мужчина, не понимаю! – Я действительно не понимала, поскольку в трансе очень ясно чувствовала именно женскую энергетику. – Всех этих женщин убили вы, и даже Оксану?!

Он горько усмехнулся.

– Не поверите, но Оксана – единственная во всей этой истории, кого мне искренне жаль. Она открыла мне глаза на истинное положение вещей, но, к сожалению, перестаралась с шантажом.

– Как… она ведь собиралась шантажировать Жаклин, при чём тут вы?!

Он наконец отпустил мои руки и пересел в кресло напротив.

– Жаклин не было, а меня её секрет касался самым непосредственным образом. Вот, она и предложила мне его выкупить.

– Значит, на снимках были вы?

– Да. Сейчас покажу. Оригиналы я уничтожил, но перед этим переснял для потомков.

Богдан улыбнулся ещё горше и, покопавшись в дорогом айфоне, показал мне фотографию новорождённого ребёнка – на первый взгляд самого обычного мальчика.

Он внимательно наблюдал за выражением моего лица.

– Ничего не замечаете?

– Нет. – Я покосилась на связанные руки, мне сейчас как бы не до просмотра фотосессий.

– А так? – Он щёлкнул по экрану, увеличив некоторые детали изображения, и я невольно ахнула:

– О! Это же… так вот в чём дело!

– Да. Вот таким я родился – ребёнок-гермафродит с признаками обоих полов. Такое «счастье» выпадает одному малышу из двадцати пяти тысяч новорожденных. Представляете, как мне повезло! Впрочем, гермафродит может стать относительно полноценным мужчиной или женщиной, главное, не ошибиться с выбором пола. Обычно выбор делают врачи, по физиологическим признакам – смотрят, какие органы наиболее развиты. В некоторых цивилизованных странах ребёнку дают подрасти, а потом он выбирает сам. В моём случае выбор сделала мама, основываясь на своём знаменитом жизненном кредо: «В моём доме может быть только одна блондинка!» Дочь-соперница ей была ни к чему, Жаклин выбрала мальчика, призванного оттенять её красоту.

Она с самого детства лепила из меня идеального сына – таскала по секциям, кастингам, музыкальным школам. Заставляла глотать гормональные препараты, ссылаясь на слабое здоровье и нехватку мужских гормонов.

Я повиновался, потому что был уверен, что всё так и должно быть – ведь мама плохого не посоветует! А когда понял, что мне нравятся не девушки, а парни, решил, что я какой-то моральный урод. С удвоенным усердием стал посещать спортзал, безропотно глотал таблетки, мечтая только об одном – стать настоящим мужчиной, чтобы маме не пришлось за меня краснеть! Я и представить себе тогда не мог, что всё могло быть иначе. А впрочем, не могло: лет в пять-шесть мне сделали полостную операцию, удалив «лишние» органы, и пути назад уже не было.

Богдан поднял рубашку, я увидела тонкий шрам, пересекающий низ его живота.

– Мама всю жизнь кормила меня сказками об острой кишечной непроходимости, и я верил, пока не появилась Оксана с фотографиями…

– Откуда они у неё? – Ответ меня не особо интересовал, я тянула время в надежде, что Войнич всё же получит ту не дошедшую ранее эсэмэску.

– И первую, и вторую операции делал её дед, хирург-гинеколог. Он же назначал препараты и контролировал моё развитие. Несколько лет назад старик умер, но перед смертью, видимо, успел поделиться с внучкой некоторыми секретами из личной практики.

– Зачем было её убивать? Не смогли договориться?

Богдан на мгновение закрыл лицо ладонями и тихо произнёс: