След черного призрака

Сознание возвращалось медленно, темнота не хотела отступать. Первое осознанное ощущение – свинцовая тяжесть в голове, тошнота и лёгкая боль – болели губы.

Я открыла глаза и тут же зажмурилась от заплясавших перед глазами цветных пятен.

– Злата! Очнись! Ты меня слышишь?! – В лицо плеснули холодной водой.

Я повторила попытку. На этот раз в поле зрения попали нечёткий и расплывающийся перед глазами кусочек звёздного неба и отблески пламени на испуганном лице Войнича. Попробовала пошевелить губами – получилось. Ленту он, наверное, снял, отсюда болевые ощущения.

– Долго же ты ехал, – с трудом выдавила я и зашлась в приступе удушающего кашля.

На глазах выступили слёзы. Тошнота и головная боль усилились. Отравление газом не прошло бесследно.

– Знаю, прости! – Алан осторожно провёл пальцем по моим ресницам, стирая слёзинки, и неловко обнял, повторяя: – Прости!

Меня затопила волна его эмоций: раскаяние, невероятное облегчение, радость.

– М… м… руки больно, ты можешь…

– Да, конечно, сейчас!

Войнич выудил откуда-то небольшой складной нож и разрезал мои путы. Руки спортсмена заметно подрагивали и были покрыты свежими шрамами и порезами. Я только сейчас заметила, что его рубашка местами порвана и тоже в пятнах свежей крови.

– Что с тобой? Откуда кровь?

– Пустяк. Ворота заперты, пришлось через стену перебираться. Пиджак на руки намотал, но всё равно немного порезался.

Пустяк?! Я вспомнила, как выглядит стена при свете дня. Это впечатлило.

– Лез по гвоздям? Ты йог?

– Я дурак, – сухо возразил Алан, пряча взгляд, – прости, что подвёл. Нужно было больше тебе доверять, но я не допускал даже мысли, что Жаклин может быть причастна.

– Она и не причастна, это всё… а где Богдан? Его нужно остановить!

– Не знаю. Когда приехал, его уже не было, из-за ворот валил дым, а ты на звонки не отвечала.

Я машинально повернулась в сторону коттеджа – он был частично охвачен пламенем. От лёгкого движения в висках снова запульсировало, тошнота атаковала с новой силой.

Мы с Аланом сидели почти возле ворот, но жаркое дыхание огня долетало и сюда, наполняя воздух горячей сухостью и запахом гари.

– Как ты узнал, что я тут? Получил сообщение?

– Получил, к тому же Глеб видел, как ты садилась с мужчиной в синюю «девятку». А я в курсе, кто на такой машине с концертов возвращается. Хорошо ещё, он дверь дома не запер, только кухню… видимо, решил, что этого будет достаточно.

– Как ты догадался, что я там?

– Твой телефон лежал возле двери, разбитый. Мне просто повезло.

– Нам повезло. Нужно вызвать полицию и пожарных. Дом может взорваться, газ…

– Не взорвётся. Я перекрыл вентиль на кухне. Громову сейчас позвоню, пожарных вызвал. Что всё-таки произошло? Я ведь толком ничего и не знаю.

– Долгая история, сейчас важно остановить Богдана.

Алан недоверчиво покачал головой:

– Значит, он и был охотником? Невероятно! Мы, конечно, не были особо близки, но мне казалось, я знаю, на что он способен, а на что нет!

– Типичное заблуждение. Человек не всегда знает даже, на что способен он сам, а уж судить о других – верх самоуверенности.

Алан нахмурился, смерил меня строгим взглядом педагога, недовольного поведением ученика, и проворчал:

– Верх самоуверенности и беспечности – садиться в машину к малознакомому мужчине, когда по городу бродит маньяк! Почему ты уехала с ним, не дождалась меня?! Мы так не договаривались!

Ну всё, недолго длилась идиллия – зануда-Войнич вернулся.

– А ты куда пропал? Я тебя не нашла, и телефон был занят, так что сам виноват! Признавайся, ты всё же устроил драку? Мы так тоже не договаривались.

Алан виновато отвёл глаза:

– Прости. Так получилось. Честное слово, я ничего не провоцировал – он сам нарвался.

– Вик? Он хоть жив?

– Конечно. Нос только сломан.

У спортсмена зазвонил телефон. Прослушав полученное сообщение, Алан нахмурился и повернулся ко мне:

– Глеб звонил. Он за мной ехал, но немного отстал, застряв в пробке. Богдан попал в аварию неподалёку отсюда. Съехал в кювет и врезался в дерево. Он мёртв…

Решение пришло быстро:

– Алан, ты здесь раньше бывал? Можно как-то открыть ворота с этой стороны?

– Да. В стене рядом с калиткой есть неприметное углубление. Хочешь открыть для пожарных?

– Хочу выбраться отсюда. Не нужно никому знать, что здесь произошло.

Он растерялся:

– А как же полиция? Нужно рассказать о Богдане!

– Он мёртв и больше никого не убьёт, а у нас нет доказательств. Мои видения к делу не подошьёшь. Пойдём, пока толпа зевак не собралась.

– Но… люди должны знать правду! Особенно родственники убитых девушек!

– И что она изменит, эта правда? Вернёт жизнь тем блондинкам? Нет! Зато представь, что придётся пережить Жаклин и Инге! Я имею некоторое представление о том, каково жить с клеймом «родственница маньяка». Люди начнут в лучшем случае поливать их грязью или преследовать, как в своё время ты преследовал меня!

Алан, не выдержав моего взгляда, отвернулся и молча пошёл к стене.

Он ощупывал её около минуты. Наконец, нашёл что искал, и ворота бесшумно распахнулись, выпуская нас в освежающую ночную прохладу…

* * *