След чудовища

Да, мы до хруста стиснули бы руки И. Бублика, напечатай он эти строки в «Крокодиле», а не в старинном издании «Репертуар и Пантеон». То, что сказал г-н Бублик относительно скудного гардероба тогдашнего провинциального театра, порой угрожает и сегодняшнему городскому театру.

Только, ради бога, не надо скоропалительных выводов: авторы, мол, говорят о второстепенном, игнорируя главное — пьесу, режиссуру, актерское мастерство. Нет, авторы не игнорируют. Им просто хочется поговорить о трудностях работы в городском театре, сделав два пустяковых допущения. Авторы допускают, что театр уже располагает дивной пьесой, решающей с высокоидейных позиций жгучие вопросы современности, и что в труппе театра довольно одаренных артистов, коим по плечу Катерина и Стряпуха, Чацкий и Швандя. При таком раскладе обстоятельства, кажущиеся второстепенными, оказываются решающими. Это может подтвердить любой из ста девяти главрежей наших городских театров.

Кстати, знаете ли вы, что такое городской театр? «Это областной или республиканский театр, у которого забрали здание, забрали технику, уменьшили штат на тридцать процентов, снизили заработную плату руководящему персоналу, а требования предъявляют к нему как к академическому театру».

Эту сардоническую формулу вывели не мы, а главный режиссер воркутинского театра. Вывел из своего горького опыта. Сто восемь его коллег могли бы сделать к этой формуле сто восемь добавлений, сводящихся в общем-то к простой мысли: система финансирования городских театров нуждается в решительном пересмотре.

«Эк, куда хватили! Побольше денег — это любому делу но во вред. А зачем? — возможно, скажет читатель, вооруженный некоторой статистикой. — Дела в городских театрах идут бойко. Вон за один только 3974 год городские театры России дали 48 119 спектаклей, на которых побыаало около 14 000 000 зрителей!»

Ну, а если насладившись статистикой, заглянуть в отдельно взятый театр? И мы заглядываем. В городской драмтеатр Мичуринска, располагающий отличным зданием — предметом зависти многих гортеатров, не имеющих стационара вообще.

— Сто проданных билетов для нас праздник! — честно и грустно поверяет нам директор, — Изумления излишни. В Мичуринске живет всего 117 тысяч, и так уж получилось, что не все поголовно завзятые театралы. А зал наш на 800 мест, в соответствии с чем дается и финплан. И надо бы нам не два спектакля в день играть, а три. Да вот в труппе только 27 человек, и больше нам не положено!..

Меж тем наш зритель, умнеющий год от года, желает подлинных эстетических потрясений от соприкосновения с искусством. Зритель не собирается делать скидок на то, что каждому городскому театру надо выпустить за год, а фактически за шесть-семь месяцев десяток премьер. На то, что эти премьеры героически играют актеры, замученные дальними марш-бросками в промерзших, рассыпающихся автобусах, актеры, чьим семейным очагом зачастую бывает, увы, не квартира, а казенная гримуборная.

И еще.

— Сколько же у вас эта хорошенькая получает? — спросил как-то на гастролях у директора театра председатель хлопководческого колхоза.

— Восемьдесят пять.

— Ну? Да у меня младший агроном вдвое больше имеет! Такая хорошенькая — и восемьдесят пять!..

Представьте себе. А ведь та «хорошенькая» к тому же и талантливенькая. У нее, между прочим, высшее театральное образование. Она и про Брехта и про Таирова все знает. И своим искусством, между прочим, тем же хлопководам работать помогает. Их досуг интересным, наполненным делает.

— Каждый год у нас меняется до сорока процентов всей труппы! — грустно и честно поверяет нам директор. — За последние пять лет сменилось три главных режиссера. Впрочем, мы в этом не оригинальны.

Ах, эта проклятая текучесть тех самых кадров, которые решают все! Не выпороть ли нам хлесткими фразами актеров-летунов и режиссеров-перебежчиков? Нет, рука не поднимется. Beat, по-человечески так просто понять актрису, которая покидает Мичуринск не в поисках сказочного Эльдорадо, а чтобы в каком-нибудь городе вроде соседнего Тамбова приработать на местном радио десятку к своему более чем скромному окладу. Актеры, как ни странно, тоже люди, и им не чуждо ничто человеческое. Отчего же почти все сто девять наших городских театров зачастую живут туго? Ведь их беды — это личная боль и постоянная забота Министерств культуры СССР и РСФСР. Однако далеко не все проблемы можно разрешить без поддержки высоких плановых и финансовых органов. Воздержимся от неквалифицированных советов финансистам и плановикам. Напомним только старинную истину, что талант нуждается в поощрении так же, как смычок виртуоза — в канифоли. В материальном поощрении — присовокупим мы. «Маленькие» театры вершат большое и благородное дело. И все вложенное в него даст процент а виде того нравственного и эстетического капитала, который подчас куда дороже денег!

МАХНЕМ НА ПРИРОДУ