След Фата-морганы

Я отнюдь не собиралась возражать. Событий сегодняшнего дня при других обстоятельствах мне хватило бы на несколько лет. Я улеглась на заднем сидении, предоставляя водителю переднее, минут пять смотрела в звездное небо, потом закрыла глаза. Последняя мысль сквозь пелену надвигающегося сна была об автомобилях. Совершенно пустынное шоссе. Ни одной машины, кроме нашей — это ненормально.

Проснулась я от холода. Висел мерзкий предрассветный туман, комбинезон мой пропитался сыростью, на обтянутом искусственной кожей сидении капельками собралась роса. Бр-р! Я села рывком и почувствовала, как затекло тело, видимо, ночью я все время пыталась свернуться калачиком.

Джинн все еще спал, уткнувшись носом в спинку сидения, и я не без зависти поглядела на черный плащ, под которым наверняка было тепло. Джинн явно не джентльмен, даже не попытался предложить мне укрыться. Черти б его забрали!

Я тихонько переползла через борт машины, и отправилось обследовать придорожные кусты. Мокро, холодно, противно. Где моя уютная квартира с ее выложенными кафелем удобствами? Как только проснусь, первым делом помчусь в ванную, напущу много-много горячей воды, залезу по горло и буду плескаться…

Загудела машина. Наша? Пожалуй, я погорячилась насчет чертей. Без глюка я отсюда не выберусь. Джиннчик, ты что там творишь?

Я выскочила из кустов, как антилопа, и сразу остановилась. Но было поздно. Гудела не наша машина. Откуда она взялась только: серая легковушка с мордой зайца, нарисованной на передней дверце, тормозила возле нашего джипа. Мне захотелось вернуться в кусты, но меня все равно уже заметили. Я поправила берет и танцующей походкой манекенщицы направилась к машинам.

Джинн беседовал с коренастым седовласым человеком в мятом коричневом пиджаке и таких же брюках. Рубашка когда-то бывшая белой, ныне приобрела ярко выраженный желтоватый оттенок. В машине у седовласого сидели еще двое старцев не менее потрепанного вида и поочередно зевали.

— Нет, господин барон, мы не из Аргена. Нет, я не встречал этого человека. Мы простояли здесь всю ночь, господин барон. Безусловно, мы уплатим пошлину. Какие прокламации, мы преданные слуги короля?!

По-моему, Джинн нервничал, во всяком случае, шрамы на его лице были бледнее обычного. Барон едва лепетал, а глюк говорил, подчеркнуто громко, то и дело поглядывая в сторону старцев. Один из них, с необычайно морщинистым лицом, вдруг перестал зевать и с живейшим интересом уставился на меня. Я старательно улыбнулась, чувствуя, как по коже отчего-то пробегает холодок. Морщинистый обнажил в улыбке ослепительно белые клыки и что-то негромко сказал своему соседу. Тот согласно кивнул, и оба они обратили все внимание на Джинна.

— Нет, господин барон, едва ли мы сможем заехать в замок, у нас неотложные дела на границе.

Джинн бледнел на глазах, на лбу его выступил пот, а губы приобрели фиолетовый оттенок.

— И долго ты будешь сопротивляться, паршивец? — вдруг необычайно ласково спросил барон.

— А личина-то у него чужая! — пронзительным высоким голоском взвизгнул морщинистый, и все трое громко захихикали.

— Обожаю белых глюков, у них привкус интересный, — авторитетно заметил до сих пор молчавший старикашка, и звучно прищелкнул языком.

Джинн зашатался, на него было страшно смотреть, но он все еще говорил:

— У нас государственные дела, господин барон, и я осмеливаюсь настаивать…

— Эй! — барон погрозил пальцем своим спутникам. — А ну-ка, не увлекайтесь! Оставьте немного другим!

Старцы лениво отвернулись, а Джинн привалился спиной к джипу и тщетно силился сказать что-то еще: но слова не шли у него с языка.

— А неплохо поохотились: глюк, человечина и канистра бензина, — заметил барон. — Гости будут довольны.

Он распахнул дверцу джипа, втолкнул Джинна на заднее сидение и выжидательно уставился на меня. Я молча прошла и села рядом с Джинном. Барон громко хлопнул дверцей, а сам обошел джип, чтобы сесть за руль.

— Сам только не сожри! — тоненько выкрикнул морщинистый, и они снова засмеялись.

Фыркнул мотор, машины одна за другой тронулись, медленно набирая скорость. Взошло солнце, развеяв остатки предутреннего тумана, розовый диск начал путь по небесам.

По холмам мы ехали еще минут двадцать, а потом нырнули в низину, по деревянному мосту перебрались через ручей и оказались на проселочной дороге. Еще несколько минут трясучки, и мы через полуразрушенные ворота въехали во двор замка.

Обветшавшие стены строений были густо увиты плющом, окна скалились осколками стекол, а восточная башня вообще рухнула, засыпав двор битым камнем. Мы остановились перед сравнительно лучше сохранившемся зданием.

— Прошу! — барон предупредительно распахнул передо мной дверцу, но я прежде подсунулась под руку Джинна, и не без некоторого усилия помогла ему продвинуться по сидению. Вылез он сам, тяжело опираясь о мое плечо и с трудом переставляя ноги. Мне не понравился его вид: расширенные зрачки и пузырящаяся в уголках рта пена.

— Ой, как трогательно! — засмеялся барон. — Преданная своему глюку дама нежно ведет его в обитель убийц.