След грифона

Дело в том, что мышцы лица немого человека отличаются от мышц лица человека говорящего. Сами глухонемые, как правило, безошибочно узнают друг друга уже по лицам. Научился узнавать и Мирк. Просто смена обстановки и постоянная в последние дни работа мозгами притупили его наблюдательность. Да и как можно было предположить, что такое возможно? Хотя в другой обстановке он, конечно, сразу узнал бы человека немого.

Эти люди имеют свои, одним только им присущие особенности. Так, среди них крайне редко встретишь человека в очках. У них необычайно острое зрение. Бог, Создатель, компенсирует отсутствие любого из человеческих чувств развитостью чувств других. Точно так же люди, лишенные зрения, отличаются острым слухом и почти всегда слухом музыкальным. Глухонемые также, как правило, не просто физически сильные люди, а необычайно сильные. Вот такой среднего сложения человек, как его охранник, может легко, как малого ребенка, скрутить двухметрового детину. А если же глухонемой сам двухметрового роста, то может иногда удержать в зубах пятидесятикилограммовый мешок с сахаром. Такие чудеса Суровцев имел возможность лицезреть собственными глазами. В их артели каждый рабочий пальцами без больших усилий гнул пятаки. Серебряные новые советские полтинники не гнули по причине их ценности. Еще одна важная особенность этих людей – их необычайная сплоченность. Связи между ними крепче даже родственных, особенно если родственники обычные люди. Мирк-Суровцев ни минуты не сомневался, что с сегодняшнего дня он будет знать все, что творится на воле. Узнав, что Суровцев не из них, но человек, близкий к ним, глухонемой охранник станет ему не просто помощником, а другом. В Томской артели глухонемых, до самого конца ее существования, не было более любимого и уважаемого человека, чем Мирк-Суровцев. На Асю все и вовсе были готовы молиться. «Господи, – думал Суровцев, – чем только не приходилось заниматься в последние годы!» Ему действительно приходилось удивляться тому, что он до сих пор жив. Как, впрочем, удивлялись и другие.

Глава 8. Дела генеральские

1915 год. Июль. Петроград

Между Степановым и Мирком-Суровцевым установились теплые и служебные, и личные взаимоотношения. Суровцев по возрасту почти годился в сыновья генералу, и Степанов невольно принял на себя роль старшего и близкого человека. Отсутствие детей у Степанова и сиротство Сергея сыграли не последнюю в этом роль. И если на первом курсе академии была огромная дистанция между слушателем и преподавателем, к тому же действующим генералом, а не генералом-преподавателем, то к окончанию учебы это были отношения почти товарищеские. Выпускник Суровцев очень часто бывал у Степанова. Елена Николаевна также органично существовала в мире генерала. Бывший агент стала женой. Осенью они наконец-то решили оформить свой брак и перед Богом, и перед государством.

Точно так, как когда-то царь Александр III обращался к Степанову, теперь сам Степанов обращался к молодому офицеру. Он называл его крестником. В некотором роде он действительно был его крестным отцом. Про себя отмечал, что это обращение, вероятно, со временем может стать агентурным псевдонимом. Месяц назад через Швецию, а затем и Данию, с особым поручением Крестник был отправлен в Берлин вместе с Еленой Николаевной, которая по легенде сопровождала больного племянника на воды Баден-Бадена.

То, что Крестник явился один и раньше намеченного срока, само по себе было неожиданно. Но мало того: одет он был в форму матроса Балтийского флота. Сам не раз менявший обличия и костюмы, Степанов все же опешил от такого маскарада.

– Что произошло? Где Елена? – встревожился генерал.

– Все в порядке, ваше превосходительство. Елена Николаевна чуть задержится, – как ни в чем не бывало ответил офицер. – В Швеции у нас возникли проблемы с визой. Нужно было ожидать две недели. А в шведском Гетеборге с начала войны застрял наш грузовой пароход, приписанный к военному флоту. Шведы демонстрировали немцам свой нейтралитет, не выпуская его почти год. А тут решили продемонстрировать свою лояльность уже к России и выпустили судно. С ним я и прибыл. Из Мурманска ехал поездом, четвертым классом, так что от бессонницы с ног валюсь.

Степанова несколько покоробила обыденность, даже легкомыслие, с которыми были произнесены эти слова. Словно речь шла о загородной прогулке в Павловск, а не в столицу враждебного государства.

По памяти Сергей написал текст шифрованного письма на немецком языке, которое еще предстояло привезти Елене Николаевне.